– Я ж говорю: боевая! – возликовал Никишка.

А Мирон, прикладывая к носу смоченную холодной водой тряпицу, усмехнулся:

– И вправду дышит!

Глава 27

Кто-то назойливо касался ее лица руками, трогал шею, тянул за волосы… И вдруг она поняла: с нее пытаются снять серьги. Те самые, которые она пообещала Ончас не снимать, пока не вернется домой.

– Пусти! – закричала она, как ей показалось, не своим голосом, а на самом деле едва слышно прошептала: – Отдай серьги!

Открыв глаза, она тут же зажмурилась от избытка света. Где она, как оказалась в этом солнечном, сверкавшем белизной пространстве? Единственное яркое пятно – расплывшееся, мутное поначалу, проявилось, как изображение на фотобумаге, в ореоле рыжих волос…

– Мама! – прошептала Татьяна и улыбнулась: – Откуда ты взялась? – И тут же забеспокоилась, поднесла руки к ушам. – Где мои серьги? Кто их снял?

– Танечка! – радостно воскликнула мать. – Пришла в себя!

И закричала:

– Юра, Юра! Иди сюда! Танечка глаза открыла!

Рядом с материнским проявилось лицо отца. Он ласково щурился дочери, а в глазах блестели слезы.

Но Татьяну сейчас больше занимало то, что серьги Айдыны исчезли из ее ушей.

– Где серьги? – уже нетерпеливо спросила она и сделала попытку подняться. Голова закружилась, и она вновь упала в подушки.

– Лежи! Лежи! Вот твои серьги! – придерживая одной рукой дочь за плечо, Галина Андреевна протянула ей раскрытую ладонь. – Это я их сняла. Они ж тебе все уши оттянули! Тяжесть такая! Ни причесать, ни умыть как следует!

Татьяна взяла серьги, сжала их в кулаке. Теперь они были в безопасности. Очень хотелось закрыть глаза и вновь погрузиться в блаженную темноту, чтобы не слышать пронзительного голоса матери.

– Откуда у тебя эти серьги? – вопрошала та. – Я их никогда не видела! А этот перстень? – Она схватила ее за руку. – Примитивный, но такой стильный!

С раздражением Татьяна отметила в глазах Галины Андреевны знакомый хищный блеск.

– Галя, – голос отца звучал на удивление строго, – побойся Бога! Разве серьги и перстень самое главное сейчас? Они перешли Асе по наследству, то ли от бабушки, то ли от тетки.

– Но ты ничего не говорил о них, – голос матери взлетел ввысь. – Посмотри, это ж древность, да еще какая! Представляешь, сколько они стоят сегодня? У девочки могли их украсть. Она могла их потерять!

– Дура! – сказал отец устало. – Я знал, что ты дура, но не до такой же степени… Ты посмотри, что с твоей дочерью? Где она? А у тебя серьги на уме!

– Папа, мама, не ссорьтесь! – умоляюще прошептала Татьяна и взяла отца за руку. – Что случилось? Ты вернулся в Питер?

– Танечка, – голос отца звучал ласково. – Я приехал навестить тебя. Ничего страшного не произошло. Э-э-э… Небольшая автомобильная авария! Ты сейчас находишься в клинике. Врачи говорят, что все наладится…

– Хыс Хылых! Я вспомнила!.. – Татьяна на мгновение закрыла глаза и вновь их открыла. – Это был фламинго. Я сбила фламинго?

Она заметила, как быстро переглянулись отец и мать.