— Обожаю мясо, — сказала она, — и не могу себе в этом отказать. Вы, наверное, считаете, что мне нужно соблюдать диету? Но у меня очень хороший аппетит, и я почти не прибавляю в весе. Все калории сжигаются сами по себе. Говорят, что есть люди, которые не толстеют; сколько бы они ни ели. Видимо, я к таким и отношусь. Я ем ужасно много, но не поправляюсь. Это плохо, как вы считаете?

— Это прекрасно, — поддержал ее Дронго, отрезая поджаристый кусок бифштекса. —

Только вы любите мясо с кровью, а я — хорошо прожаренное. Между прочим, совсем недавно группа французских интеллектуалов обратилась к папе римскому с просьбой исключить грех чревоугодия из числа смертных грехов. Они убеждены, что гурманы не обжоры и их нельзя причислять к грешникам.

— Папа согласился? — участливо поинтересовалась Зулмира, стараясь не рассмеяться.

— Нет, — вздохнул Дронго, — по-моему, он даже не принял всерьез это обращение.

Они улыбнулись друг другу.

— Вы сознательный грешник или всего лишь человек, не умеющий сдерживаться? — Зулмира облизала языком свои пухлые губы.

— Скорее человек, не умеющий сдерживаться, и поэтому грешник, — ответил Дронго.

— Только в еде? — лукаво спросила женщина.

— Не только.

Ему было приятно и интересно разговаривать с этой незнакомкой. Есть женщины, с которыми всегда легко и просто. Не нужно ничего выдумывать, пытаться выглядеть умнее или лучше. Вы с первого мгновения ведете себя естественно, понимая, что это единственный способ продлить дальнейшее общение.

В какой-то момент он заметил за столом в середине зала «Пьеро». Тот отвечал что-то на вопрос пожилого мужчины лет семидесяти, сидевшего рядом с ним. Дронго обратил внимание, что все соседи его напарника были людьми достаточно пожилыми. Он почувствовал себя несколько неловко. Было полное ощущение собственной никчемности. Ведь, приехав сюда для работы, он, получается, использует это время для флирта с понравившейся ему молодой женщиной. Дронго тяжело вздохнул. Принять Зулмиру Машаду за шестидесятичетырехлетнего Му- ймина Кахарова можно было только при наличии очень буйной фантазии. «Он сделал пластическую операцию, — попытался иронизировать Дронго сам с собой, — пересадил себе силиконовую грудь, закачал гель в губы, получил хирургическим путем новый, красивый разрез глаз, изящный носик с горбинкой. Вот, правда, рост у него должен быть гораздо меньше, чем у этой молодой женщины. Впрочем, это тоже не проблема. Можно вспомнить, как в Чиклане в прошлом году один тип уже выдавал себя за Дронго, сумев нарастить кости на ногах по методу профессора Илизарова… — Дронго взглянул на красивую молодую женщину рядом с собой. — Кажется, я совсем схожу с ума. Если это Кахаров, то я Монтсеррат Кабалье. И все же подозревать придется многих. Мой список может оказаться далеко не полным. «Сервал» способен загримироваться под любого известного деятеля Всемирной организации здравоохранения. Но на пластическую операцию просто так не пойдет. Иначе ему придется делать такие операции после каждой удачно проведенной акции. Похоже, мой напарник прав. Нужно искать преимущественно среди людей пожилого возраста. И с характерной азиатской внешностью. Или Кахаров не станет так рисковать?»

— Я видел, как вы говорили с представителями африканских стран, а других делегатов конгресса вы знаете?

— Почти никого, — ответила она, — хотя некоторых я видела раньше. Например, Уильяма Митчелла.