– Кроме этой женщины, чью фотографию вам показывали, еще мужчина был, – сказал Китайгородцев.

– Я не в курсе! – тотчас сообщил хозяин.

– Соседи говорят, что был мужчина.

– Я не в курсе! – повторил хозяин. – Я Марии сдавал квартиру, а кто тут у нее бывал – забота не моя.

На хозяина надежды нет. Он только с несчастной Марией был в контакте. А ухажер старался не светиться. Даже квартиру не он снимал, а Мария этим занималась.

Надежда только на соседей. На тех, кто ухажера видел.

Нужен фоторобот.

Сонный Проскуров пришел в кухню. Щурился от света. Был мрачен, понимая, что только плохие новости могли бы побудить поднять его так рано. Но он не знал, насколько эти новости плохие.

Когда Хамза сказал ему о гибели жены, Проскуров обессиленно опустился на стул, уставился в пол и так сидел долго.

Слишком много плохих новостей, подумал Китайгородцев. Как бы ты ни был духом крепок, а начнет тебя жизнь вот так дубасить и корежить, и ссутулишь плечи, думая, что неспроста так бьет и что это расплата за грехи, за то, что жил неправильно.

Проскуров поднял голову наконец и посмотрел на Хамзу и на Китайгородцева.

– Я не верю, что она могла, – сказал Проскуров и покачал головой. – Что она всю эту историю с ядом затеяла.

– Это не она, – согласился с ним Хамза.

– Не она, – подтвердил Китайгородцев.

– А кто? – спросил Проскуров.

– У Марии кто-то был, – сказал Хамза. – Какой-то мужчина. Мы думаем, что это он. Узнал от Марии, что она и вы когда-то жили вместе. О том, что у вас успешный крупный бизнес. И о том, что формально вы до сих пор остались мужем и женой. А значит, случись с вами что, Мария становится наследницей.

– Она бы на это не пошла! – замотал головой Проскуров.

– Она не в курсе была, как мы думаем, – сказал Хамза. – Возможно, он все делал за ее спиной. И даже разговоров у них на эту тему не было. Вот когда бы все произошло… с вами… извините, – завиноватился Хамза.

Проскуров досадливо махнул рукой: да чего тут церемониться, все люди взрослые, понимаем, мол.

– Думаю, тогда бы он Марии подсказал, как лучше вашими деньгами распорядиться. Такой у него, по-видимому, был расчет.

– Но кто он?! – спросил Проскуров, непроизвольно сжимая кулаки.

– Мы не знаем, – сказал Хамза.

– Мы можем только догадываться, – добавил Китайгородцев.

– Кто?! – резко повернулся к нему Проскуров.

– Я не знаю. Но этого человека знает ваш сын.

– Петя?!

– Да. Только мальчишка, как я думаю, даже не подозревает, что это и есть тот самый человек. Но он знает его в лицо. А может быть, даже с ним общается. Мне Петя рассказывал, что этот знакомый вашей супруги… бывшей супруги… он ни разу не появился и даже факт его существования мать от сына скрывала. Потому что он ее об этом попросил.

– Кто?

– Он. Ухажер. Он не хотел, чтобы Петя знал о его связи с вашей бывшей женой. А когда человек не хочет, чтобы его знали в лицо… Если милиция расследует дело о нападении на квартиру, офис или склад и там есть трупы… хозяев квартиры, к примеру, при налете застрелили, или владельца офиса при ограблении… тогда первая версия: погибшие кого-то из нападавших могли знать в лицо. И в большинстве случаев эта версия подтверждается. Я думаю, и мы должны от этой печки танцевать. Я хочу поговорить с Петей. Вы не возражаете?

– Ты думаешь, это что-то даст? – пожал плечом Проскуров.