Другие слуги были одеты в железные доспехи с острыми зазубринами на плечах, напоминавшими отростки на спине у некоторых динозавров. Их головы украшали шлемы с длинными вертикальными пиками. Вместо лиц у этих подчиненных проступали призрачные скелетообразные рожи, покрытые зеленой пульсирующей дымкой. Глаз у них не было; их пустые жуткие глазницы словно пронизывали тебя насквозь.

На поясе у слуг висели красные повязки с золотыми изображениями рун. А по бокам, на талии, располагались человеческие черепа, обмотанные бурыми нитями, в челюстях которых извивались черные черви.

Среди прислужников также были прирученные монстры-мутанты. Их накачанные красные тела украшали мерзкие кровавые выросты, образующие на коже сетку.

На горбу существ располагались пластины с голубой слизью, покрытые тонкой биологической и скользкой пленкой. Изо ртов мутантов торчали отвратительные щупальца, которыми они могли крепко схватить противников, чтобы потом сожрать их.

Одеяние матери тоже было весьма интересным, ведь она являлась Верховной Жрицей Тьмы. Её пышное платье словно поглощало свет вокруг, создавая ауру непроницаемого мрака. Лишь фиолетовые струящиеся узоры на подоле изредка переливались, когда на них падало мерцание пламени с люстр или из камина.

Плечи Жрицы украшали сложные наплечники из темного металла с изображениями демонических существ. На голове возвышалась остроконечная корона, усыпанная камнями оникса и черного опала, которые в полумраке казались живыми и подвижными.

На её шее висело массивное ожерелье с крупным амулетом в форме анха — древнего символа вечной жизни, связанного с оккультизмом и магией.

Руки матери были облачены в длинные перчатки, украшенные браслетами, и в одной руке она держала посох власти, увенчанный алым кристаллом.

Поверх платья накинут был плащ, изготовленный из тяжелой, но изысканной ткани, напоминавшей ночное небо без звезд; он слегка колыхался при каждом её движении.

Но, разумеется, в подобных величественных одеяниях некроманты не показывались в мире людей. Аристократы, принадлежащие к правящей верхушке, носили такую одежду прошлых веков лишь дома. В противном случае было бы странно видеть некрорианок и некрорианцев, разгуливающих среди смертных в своих нарядах.

Я тоже помню, как раньше носил в этих стенах старомодные, но дорогие костюмы и царственные плащи. И на голове у меня всегда был обруч из драгоценного материала, который подчеркивал мой титул Теневого Принца.

— Надо же, кто заявился, — ледяным тоном произнесла Верховная Жрица Тьмы, пошевелив своими выразительными губами, покрытыми чёрной помадой, а затем плавным жестом разрешила мне подняться с колен. — Сын мой, ты покинул родные стены, — она указательным и тонким пальцем грациозно выписала круг в воздухе, — и не попросил при этом разрешения, более того, даже не попрощался со мной и с отцом.

Я поднялся по ступеням к трону, поцеловал её руку и приложил лоб к перчатке.

— Владыка Теней был в гневе, когда ты отверг своё предназначение ради того, чтобы исследовать мир людей и изучать магию одарённых из тех краёв, — Жрица окинула меня надменным взглядом, но в нём также присутствовала благосклонность ко мне как к её отпрыску.

Я, закинув руки за спину, спустился вниз и взглянул в окно, повернувшись к матери боком.

— И где же отец? — спросил я, не оборачиваясь на неё.

Мать плавно опустила ладони на подлокотники трона и, подняв точёный, словно из алебастра, подбородок, ответила:

— Владыка Теней занят войной на границе Некрополиса.

— Кто осмелился напасть на нас? — поинтересовался я, прислонившись спиной к высокому каменному столу, сооружённому из тяжеловесных плит.

Верховная Жрица Тьмы оценила в моих словах намёк на то, что я до сих пор считаю себя частью мира некромантов. Видимо, она решила, что есть ещё шанс, что я, как наследник трона, передумаю и останусь здесь навсегда.