— Но-о! Быстрее! — понукала она коня, но погоня приближалась.

— Стой, а то буду стрелять! — услышала она юношеский голос, никак не вязавшийся с угрозой.

На всякий случай Злата натянула поводья. Конь вздыбился и так резко остановился, что всадница с трудом удержалась в седле. Она обернулась и, увидев преследователя, оробела, но не оттого, что в нее была нацелена стрела туго натянутого лука. Перед ней стоял юноша, почти мальчик, с едва пробивающимся пушком на верхней губе, но человеческий торс переходил в туловище коня. Ей никогда не приходилось видеть подобных существ.

— Отвечай, кто ты? — спросил незнакомец, стараясь придать голосу непреклонность и твердость.

— Меня зовут Злата, а ты кто?

— Стрелец, — ответил юноша-конь и с мальчишеской гордостью похвастался: — Оружие в нашем племени дают только мужчинам.

— Надеюсь, не для того, чтобы воевать с беззащитными женщинами? — съязвила Злата.

Юноша, покраснев, убрал стрелу в колчан и повесил лук за спину.

— Я должен был убедиться, что на дороге не враг. Я — воин и защищаю свою землю, — хмуро сказал он, стараясь за суровостью скрыть смущение, а потом предложил: — Давай я тебя провожу до наших границ, чтобы в дороге с тобой ничего не случилось.

Они поехали бок о бок. Ущелье сужалось. Ярко-зеленый цвет лугов уступил место более темным тонам. Гордые и несгибаемые сосны тянулись к небу, цепляясь корнями за горные уступы. Чем выше поднимались путники, тем сильнее менялся пейзаж. Все чаще лес обрывался, обнажая нагромождение скал. Серпантином уходящая вверх дорога была достаточно широкой, чтобы всадница и кентавр могли ехать рядом.

— А как называют ваш народ? — спросила Злата.

— Кентавры. Разве ты не слышала про нас?

— Нет.

Юный кентавр гордо расправил плечи и похвалился:

— В нас течет царская кровь. Мы произошли от земного царя и небесной тучи.

— Как от тучи? — удивилась Злата.

Поистине в этом странном мире было много удивительного и невероятного. Такова была и история славного племени кентавров.

«В стародавние времена был на Земле царь, известный своим необузданным нравом. Имя ему было Иксион. Сам Зевс, верховный бог, благоволил к нему. Однажды он позвал Иксиона на пир богов. Возгордился Иксион, что он, смертный, пирует вместе с небожителями. Хмельное вино ударило ему в голову, и он забыл о сдержанности. В тот день среди пирующих было немало красавиц-богинь. Многие из них, зная, как они хороши, весело заигрывали с земным царем, но не на них обратил внимание Иксион, а на богиню земли Геру.

Гера выделялась из всех, но не красотой, а достоинством, с которым держалась. В ней не было ни капли кокетства, а ее улыбка была такой же чистой, как улыбка матери, смотрящей на свое дитя. Все присутствующие относились к ней с особым уважением, которого заслуживала любимая жена Зевса.

Горяч был Иксион и привык повиноваться порыву страсти, а не разуму, и решил он покорить Геру, но та ушла от пылких признаний, зато Зевс заметил все. Пасмурно стало на душе у Зевса, нахмурился он, померкло солнце, и небо заволокло тяжелыми облаками. Стал он думать, как поступить с дерзким смертным, и взгляд его упал на свинцовую тучу, закрывшую небосклон. И повелел Зевс туче принять облик Геры. Тотчас туча начала сжиматься, густеть, обретать плоть, и вскоре рядом с Зевсом стояла точная копия его жены. Ее-то и послал Зевс к Иксиону.

Земной царь принял ее за настоящую Геру и совсем потерял голову. Он возомнил себя ровней богам и стал перед всеми похваляться своей победой над Герой. И тогда Зевс предрек, что от любви Иксиона и тучи родится потомство. И будут это не люди, не звери. Так возникли кентавры — вольное племя с разумом человека и силой и быстротой коня.