Второй сюрприз преподнес мне лицей имени Мельхиора Джойи из Пьяченцы – проект, над которым год трудились ученики двух выпускных классов из классического и естественно-научного лицеев. Это экземпляр газеты (сорок четыре превосходно исполненные цветные страницы), которая версткой напоминает La Repubblica, но озаглавлена Il Tricolore, стоит пять чентезимо в Милане и семь – за его пределами и датирована понедельником 18 марта 1861 года.

В ней, естественно, сообщается о свершившемся объединении страны, номер открывают статьи Кавура, Каттанео, Мадзини, речь Виктора Эммануила к парламенту, приводится выступление Джозуэ Кардуччи, вспоминают Мамели, говорят о визите Андерсена в Милан, размышляют о законе Казати и предложениях нового министра народного просвещения Де Санктиса, отдают дань тому факту, что Линкольн был избран недавно президентом Соединенных Штатов, а Вильгельм I взошел на трон Пруссии, культурные странички посвящены Кристине Бельджойозо и Айецу, а также свежей полемике по поводу бодлеровских «Цветов зла», упоминается о гибели Ньево, помещена рецензия на «Карбонариев в горах» Верги, не забыты, разумеется, и Верди, мода тех лет и выход третьего издания «Происхождения видов» Дарвина, и под конец – репортаж из Ливерпуля под заголовком «Футбол – игра без будущего». Рекламные вставки прелестны.

Не уверен, что в настоящей газете того времени смогли бы сверстать настолько насыщенный номер, где без прикрас сталкиваются противоречия едва объединившейся Италии. И этот пример – тоже порождение государственной школы. Теперь жду столь же вдохновляющих успехов от какой-нибудь из школ частных.

Поколение чужаков

Начать с того, что эти дети или внуки никогда не видели корову, свинью или курицу (помнится, кстати, уже лет тридцать назад в Америке проводили исследование, которое показало, что большинство нью-йоркских детишек считает пакетированное молоко из супермаркета промышленным напитком вроде кока-колы). Новые гуманоиды уже непривычны к жизни в природе и ничего, кроме городов, не знают (напомню, что, отправляясь на отдых, они селятся в основном в местах, которые Оже определяет как «ничейные пространства», в силу чего туристический комплекс совершенно неотличим от аэропорта Сингапура и в любом случае предлагает туристу пасторальную, прилизанную и целиком искусственную природу). Речь об одной из величайших антропологических революций со времен неолита. Эти ребята живут в перенаселенном мире, где ожидаемая продолжительность жизни приблизилась к восьмидесяти годам, а благодаря долголетию отцов и дедов если у них и есть надежда что-то унаследовать, то произойдет это не в тридцать, а в летах уже довольно преклонных.

Европейские дети уже шестьдесят с лишним лет не видели войн, благодаря достижениям медицины страдали куда меньше своих предков, их родители старше, чем были наши (и приличная часть из них разведены), они учатся в школе, где у их соседей по парте другой цвет кожи, другая религия, другие обычаи (и сколько еще, спрашивает себя Серр, смогут они петь «Марсельезу», где говорится о «нечистой крови» иноземцев?). Какие литературные произведения могут прийтись им по вкусу, если учесть, что им незнакомы крестьянская жизнь, осенняя страда, вражеские нашествия, памятники павшим, изрешеченные пулями знамена и насущная необходимость морали?

Они сформировались под влиянием массмедиа, которые придуманы взрослыми, ужавшими время предъявления образа до семи секунд, а время ответа на вопрос – до пятнадцати, и где они тем не менее видят то, с чем в обычной жизни уже не сталкиваются: окровавленные трупы, катастрофы и разрушения – «К двенадцати годам взрослые уже заставили их посмотреть двадцать тысяч убийств».