|
Это сродни утверждению, что хотя евреи достигли высот в различных искусствах, но живописцев у них не было вплоть до Шагала. Да, правда, что их культура в куда большей степени аудиальна, нежели визуальна, и что божественное неизобразимо, но многие еврейские рукописи имеют визуальное оформление, представляющее несомненный интерес. Проблема в том, что веками изобразительные искусства находились в ведении церкви, и маловероятно, чтобы она поощряла изображение евреями распятий или мадонн – это все равно что удивляться, отчего среди пап не было ни одного еврея.
В хрониках Болонского университета фигурируют женщины-профессора, такие как Беттизия Гоццадини и Новелла д’Андреа, столь прекрасные собой, что, дабы не смущать студентов, читали лекции из-за занавеса, но предметом их была не философия. В учебниках философии мы не встретим женщин, которые преподавали бы диалектику или теологию. Блестящей и злосчастной ученице Абеляра Элоизе пришлось удовольствоваться должностью аббатисы. Но роль аббатис не следует недооценивать, и Мария Тереза Фумагалли, женщина-философ наших дней, посвятила этому вопросу немало страниц. Аббатисы обладали духовной, административной и политической властью и занимали важное место в интеллектуальной жизни средневекового общества. В хорошем учебнике философии в ряду выдающихся мыслителей должно найтись место и для таких великих мистиков, как Екатерина Сиенская, не говоря уж о Хильдегарде Бингенской, которая, если уж говорить о метафизических видениях и прозрениях бесконечности, дает нам по сей день нескончаемую пищу для размышлений. Возражение, что мистика – это не философия, не выдерживает критики, поскольку в истории философии великие мистики, такие как Сузо, Таулер или Экхарт, занимают видное место. И говорить, что женская мистика делала упор скорее на телесное, нежели на абстрактные идеи, – все равно что заявлять, что из учебников философии следует вычеркнуть, скажем, Мерло-Понти. Феминистки давно уже подняли на щит Гипатию, в V веке преподававшую в Александрии платоновскую философию и высшую математику. Гипатия стала символом, но о ее работах, увы, нет никаких сведений, кроме легенд, – они сгинули, как сгинула сама Гипатия, буквально растерзанная толпой разъяренных христиан, подстрекаемых, по мнению части историков, Кириллом Александрийским, которого позднее признали святым, хотя и не за это. Но была ли Гипатия единственной? Меньше месяца назад во Франции (в издательстве Arléa) вышла книжечка Histoire des femmes philosophes. Если поинтересоваться личностью автора, выясняется, что Жиль Менаж жил в XVII веке и был наставником в латыни мадам де Севинье и мадам де Лафайет, а его книга, опубликованная в 1690 году, называлась Historia mulierum philosopharum. Гипатия оказалась далеко не единственной – книга Менажа, хотя и посвящена главным образом античности, предлагает нашему вниманию целый ряд вдохновляющих фигур: учительница Сократа Диотима, Арета из киренской школы, Никарета – из мегарской, киник Гиппархия, перипатетик (в философском смысле слова) Феодора, эпикурейка Леонтия, пифагорейка Фемистоклея – копаясь в античных текстах и трудах отцов церкви, Менаж находит упоминания о шестидесяти пяти женщинах-философах, даже если он и понимает философию довольно расширенно. Если при этом учесть, что в древнегреческом обществе женщина обязана была сидеть дома, что философы предпочитали беседовать не с девами, а с юношами и что женщине, чтобы добиться известности, надо было быть куртизанкой, становится понятно, чего стоило этим мыслительницам завоевать признание. С другой стороны, Аспасию до сих пор вспоминают как куртизанку, хотя и высшего разряда, забывая, что она была сведуща в риторике и философии и что Сократ (по свидетельству Платона) слушал ее с интересом. Я просмотрел не менее трех современных философских энциклопедий и не обнаружил там ни одного из этих имен (не считая Гипатии). И не в том дело, что не было женщин, занимавшихся философией. |
