Бернард внимательнее вчитался в книгу. Там было сказано, что голема можно оживить, если написать на его лбу заклинание, Эббе — древнее слово, обозначающее истину. Начертание этого слова также было изображено в книге, очень похоже на загогулины, которые нарисовал Кетл. Его рисунок был больше похож на каракули, но, присмотревшись, Бернард понял, что именно это слово он и пытался изобразить. В энциклопедии говорилось, что, чтобы избавиться от голема, нужно просто стереть символы с его лба. Бернард вздрогнул. Это все какая-то бессмыслица, наверно, на него подействовал виски, который он капнул в кофе.

Рассказ Кетла был нелепицей, Тогл был прав — старик просто потешился над ними или думал, что потешается. Возможно, где-то вычитал о големе, а крупный заключенный напомнил ему об этом. Так что он сиешал правду с выдумкой, и получилась отличная история. Наверно, всю дорогу до Большого острова он покатывался со смеху, думая о том, что хоть и на мгновение, но даже Тогл купился.

Бернард скинул обувь и забрался в постель, не снимая одежды. Он решил повнимательней изучить книгу, но стоило ему начать, как с улицы ему послышался странный звук — что-то похожее на волчий вой. Но на острове не было волков… На острове вообще не было никакой живности, кроме птиц, ящериц и прочей мелюзги, может, пару раз они видели тюленя.

Неужели это ветер так завывает? Или то — рокот неспокойного моря? Но одна и та же мысль не давала ему покоя, хоть он и гнал ее прочь. "Ой, да ладно, — сказал он сам себе, — да не будь дураком. Может быть, это Тогл, наверняка пьяный ублюдок сел в погрузчик и загнал его в море. Да, наверно, так и есть. Погрузчик пошел ко дну, и Тогл теперь плавает кругами и вопит о помощи." Только вот человек не мог издавать такие звуки. Это точно не мог быть Тогл. Скорее всего, это был просто ветер, и Бернарду не о чем было беспокоиться, просто он до сих пор был под впечатлением от истории Кетла.

Он встал, подошел к телефону и набрал Большой остров. Почему-то ему внезапно захотелось связаться с ним. Там не особенно любили неожиданные звонки, но он мог сказать, что его встревожила буря, и запросить прогноз погоды на ближайшее время. Наверняка это бы прокатило.

Тишина… Связи нет. Телефон сдох, что не удивительно. Он всегда отключался, если шел ливень, или дул сильный ветер. Он не знал, почему, но такое случалось каждый раз. Из трубки не раздавалось ни звука. Но это, наверно, к лучшему, телефонный звонок привел бы только к тому, что его бы послали. И о чем он думал, надеясь прикрыться интересом к погоде? Бернард вернулся к окну, распахнул створки и выглянул наружу. Погрузчик до сих пор смутно угадывался рядом с деревом. Тогл определенно не утопил его в море. Он закрыл окно, скользнул в ботинки, накинул дождевик, взял фонарь и спустился по скрипящей лестнице. Он решил захватить с собой Уилсона, возможно, с Тоглом что-то случилось, и ему понадобилась подмога. Дойдя до бульдозера, стоящего в гараже, он остановился, положил руку на холодный металл. Прикосновение будто вернуло его к реальности. В голову лезли странные мысли, а бульдозер был настоящий — груда металла и пластика, которой можно управлять и ехать, куда заблагорассудится. Упругие протекторы, кабина, защищенная от ветра. Это была отличная машина, на всем белом свете, пожалуй, не было бульдозера лучше.