– А ну, шевелитесь! – гаркнула Гретель, подталкивая меня в спину. – Пора в подвал! Там, правда, сыровато, но вам понравится. Особенно тебе, принцесска. Ты ведь привыкла к роскошным покоям, а?

Она ткнула Эл-Гри своей палочкой и грубо захохотала. Эл-Гри зарычала.

– Что?! Что ты сказала?! – зашипела Гретель. – Я сказала – шевелись! Тебе меня не напугать, дочь Чудовища.

Эл-Гри зарычала громче. Её грудь ходила ходуном от тяжёлого дыхания. Она покосилась на меня, и в её желтеющих глазах неуверенность постепенно сменялась решимостью. Может, ещё не всё потеряно?

– Эл-Гри, ты должна гордиться тем, кто ты есть, – подбодрила я её. – Прими свою сущность!

– Хватит болтать глупости, – снова толкнула меня Гретель. – А ну пошли! И ты, и твоя сладкая принцесска.

– Не называй меня сладкой принцесской, – резко сказала Эл-Гри.

– Да что ты! – издевательски хохотнула Гретель. – Почему же?

Эл-Гри оскалила зубы, которые становились всё длиннее и острее прямо на глазах:

– Потому что я не такая.

Я попятилась, глядя, как Эл-Гри начинает сотрясаться в конвульсиях.

– Давай, Эл-Гри, давай! – крикнула Максин, в то время как остальные в полном замешательстве наблюдали за корчащейся девочкой.

– Что это с ней? – растерялась Гретель, когда Эл-Гри вдруг упала на четвереньки, мучительно выгибая спину и корчась от боли. Её руки и ноги стремительно обрастали шерстью, которая вскоре покрыла всё тело девочки. Путы, стягивающие её запястья, лопнули. На этот раз она зарычала так грозно, что даже у меня затряслись поджилки. Эл- Гри медленно подняла голову и уставилась жёлтыми глазами в лицо Гретель.

– Да она... она... зверюга какая-то! – завизжала та.

На месте «сладкой принцесски» теперь топтался, порыкивая, клыкастый волк. Он бросился на Гретель, та заорала, а Штильцхен-команда порскнула кто куда. Анна смотрела на весь этот хаос разинув рот.

– Это наш шанс, – сказал Джек среди всеобщего смятения и разжал ладонь, на которой лежало маленькое белое зерно – волшебный боб. – Это поможет нам выбраться отсюда.

Я не стала спрашивать, где он его взял и давно ли носит при себе, но всё равно колебалась. Джек вложил боб мне в руку:

– Командуй, Джилли. Прости меня за всё, что я сделал. Скажи бобу, куда тебя доставить – и мы мигом окажемся там.

– Нет, это слишком ответственно, – не согласилась я, протягивая боб Джексу. Эл-Гри с жутким воем носилась по дворику, сея панику среди врагов. – Я этого не заслужила.

– Эй, если ты раз ошиблась, это не значит, что ты будешь ошибаться всегда, – крикнул мне Джекс. – Поверь в себя!

Но я не могла. Не на глазах у Анны. Вдруг я назову неправильное место? Или вдруг у меня ничего не выйдет и мы так и останемся здесь навсегда?

– Соберитесь все в круг, – скомандовал Джекс. – И кто-нибудь, подзовите Эл-Гри.

– Эл-Гри! – позвала Максин и посвистела для верности. – Иди сюда... то есть... ко мне! Молодец, хорошая девочка.

Эл-Гри лёгкой трусцой подбежала к нам, и Максин крепко обхватила её за шею.

– Что это они делают?! – прокричал Гензель, указывая на нашу тесную кучку, но ему никто не ответил: остальная Штильцхен-команда попряталась, не желая связываться с Эл-Гри.

Бах! С потолка дождём хлынули осколки, и в дыру купола просунулась огромная рука Эрпа. Приятели Гензеля, ещё продолжавшие сторожить пленников, решили, что с них хватит, и смылись.

Это давало нам надежду. Я бросилась к груде оружия и подобрала свой лук и колчан, а Джекс схватил меч Олли и метнул его в Штильцхена.