Я поняла очень хорошо. Кивнула.

«Хорошо… А если ты попробуешь прикоснуться к телефону, тебе будет очень плохо».

«Чего Вам надо?» – я хотела, чтобы это прозвучало яростно, но мой голос раздавался тонким шепотом.

Я прокашлялась и попробовала еще раз. Нет, это совершенно не походило на обычно издаваемые мною звуки, и он улыбнулся. От этого последнее зерно проросло где-то внутри меня и нить тепла протянулась сквозь холод и ужас.

«Кого-то ждала? – Улыбка разрасталась. – Или ты приветствуешь всех посетителей, мадам?»

Он подошел к краю кровати, небрежно держа пистолет, вид у него был, будто он меня одновременно ругал и хвалил. Внутри меня занялось и начало разгораться маленькое пламя. Я сказала, с удовольствием заметив, что голос окреп и звучал достаточно холодно.

«Вы же видели, как я Вас приветствовала».

«Безусловно, очень приличная леди. Подумала, что муж все-таки приехал?»

Выходит, предыдущее его заявление было просто попыткой оскорбить. Он как-то умудрился второе заставить звучать не менее оскорбительно, я даже задумалась, почему до такой степени неприятно именоваться приличной.

Но приступ иронии быстро прошел, когда он упомянул моего мужа, я стала меньше бояться за себя, а начала думать. Головорез знал, что Льюис должен приехать и задерживается. Очевидно, он ворвался в мою комнату, чтобы застать меня в одиночестве… Можно предположить, что Балог – враг из загадочного задания Льюиса, центр тайны цирка. Без сомнения я скоро пойму, если он пришел что-то выяснить… Сердце билось у меня в горле, я сглотнула и сказала, по-моему, вежливо:

«Вы пришли сюда не для того, чтобы меня обижать. Зачем Вы пришли? Что Вам до того, когда приедет мой муж?»

«Абсолютно наплевать, милая леди, только я бы, возможно, не сумел прийти таким образом в его присутствии».

«Как Вы узнали, что его нет? И вообще, откуда Вы узнали, что он приедет? Я никому в цирке не говорила».

Он быстро пожал широкими плечами. Сразу видно циркового атлета. Он, конечно, переоделся, но все равно был в черном – узких брюках и кожаной куртке, которая обтягивала его мускулы и превращала в дикое животное.

«Ты что думаешь, я могу куда-нибудь прийти и ничего заранее не выяснить? Некоторые слуги живут в деревне. Они были на представлении, и очень легко узнать в разговоре, какие есть гости. В этой части света двери отелей на ночь не запирают, людей им постоянно не хватает, так что ясно, что никаких не может быть ночных портье… Осталось только войти, посмотреть в регистрационный журнал, узнать номер комнаты и проверить, приехал он или нет. Поэтому нечего меня пугать, что муж придет и меня здесь застанет. А даже если и так, я с ним справлюсь так же легко, нет?»

«Нет, скотина», – подумала я, но не сказала, и даже попыталась не показать облегчения от того, что его визит с Льюисом явно не связан, и он точно не знает, что Льюис и Ли Элиот – это одно и то же. Он не мог узнать, что ожидается Элиот, потому что Джозефу собирались про это сказать только после возвращения из цирка, когда деревенские слуги уже наверняка ушли. Хотя Балог этого и не знал, Льюис уже приближался, и дело придется иметь не с ошалелым перепуганным туристом, а с профессионалом в два раза круче любого циркача.

Я сказала: «Ну ладно. Вы сделали заявление, напугали меня, сделали больно и очень доходчиво объяснили, что я должна выполнять Ваши указания. Может, Вы их изложите? Зачем Вы пришли? Что Вы хотите?»

«Седло.