– И чертешишки!

– И пудели-оборотни!

– ВСЕ! – крикнул папа, пока не подключились остальные. – С радостью приветствую вас на нашем летнем… э-э-э… зимнем праздничном пиру!

Гости возликовали.

– Во-первых, я хочу поднять особый жаркосвинный тост за Нэнси и её пальчикооблизательную еду!

Все подняли бокалы и повернулись к гигантской паучихе. Она всё ещё не уменьшилась и нависала над нами, как гигант с фиолетовой завивкой.

– О, КАК МИЛО С ВАШЕЙ СТОРОНЫ! – прогремела Нэнси, так что весь стол затрясся.

Мы все зажали уши руками и пригнулись от оглушительного звука.

– Эй, потише! – взмолился сосновый дриад с выражением боли на лице.

– Ой, простите, – прошептала Нэнси. – Спасибо, дорогие мои. А теперь, прежде чем мы начнём, кто-нибудь ещё что-нибудь хочет? Есть заказы напоследок?

– Где чатни из манго? – воззвала Глэдис Поттс. – Нигде не вижу!

Восемь глаз Нэнси осмотрели стол, она ахнула и прижала четыре руки к груди.

– Ох ты батюшки! – воскликнула она. – Что я за дурашка-забывашка! Мигом вернусь!

Нэнси развернулась и выбежала из комнаты, топоча, как гром в небе, и…

Я не мог быть полностью уверен, но мне показалось, что в двери промелькнули гном-кочевник и его птица.

«Они ТАКИЕ странные», – подумал я.

Гномы-кочевники вообще ничего не едят, поэтому ему сейчас, наверное, было довольно одиноко. Если бы он не был таким нелюдимым, я бы, может, даже его пожалел.

– Продолжаем! – прокричал папа. – Без лишних разглагольствований я желаю вам всем самого счастливого волшебного нового года и надеюсь, что вам понравится наш ПИР!

И с этими словами все разбежались в разные стороны, как жуки из-под только что поднятого бревна.

Через секунду все гости и персонал катались с хлебных палочек с перхотной посыпкой, прыгали на булочках с жучьими мозгами и наслаждались купанием в фондю из шиншильего сыра.

– Замешательно! – восклицали Коренные Сестрицы, глотая кукурузные чипсы с чили. Несколько секунд спустя они одновременно запрокинули головы и отрыгнули языки пламени. – Оштренько!

С интересом и с тревогой наблюдая за суетой вокруг, я пробрался к маме и папе.

С одной стороны, мне отчаянно хотелось с головой нырнуть в ближайший поднос с потрясающими тёртыми брауни размером с диванную подушку, но с другой – нужно было сообщить родителям, во что Плакунья Малуни превратила вестибюль, и рассказать им о предупреждении гнома-кочевника.

Я обогнул огромный термитный трюфель, и меня едва не сбила с ног Глэдис Поттс. Она тащила за собой стейк из хватенка размером с одеяло.

– Солнышко! – внезапно раздался мамин голос. – Вот ты где!

Мои родители и семья Квинзи стояли возле горы жаркого и фрикаделек из мозолей с шалфеем.

– Вот и наш малыш Фрэнки! – засмеялась Унга. Она обнимала Зингри, которая добралась до них первой.

– Где ты был? – спросил папа.

– Мы думали, что ты не придёшь, комочек, – сказал Орфис, горячо чмокнув меня в макушку.

– Мама! Папа! – воскликнул я. – Случилось ужасное…

– Знаем-знаем, – перебила меня мама. – Зингри нам рассказала.

– Терновник по всему вестибюлю? – переспросил папа. – Вот кошмар!

– Да, – кивнул я. – Плакунья Малуни готовит месть. Думаю, она плетёт заговор!

– Ох, Фрэнсис, не преувеличивай! – Мама закатила глаза.