Она проскользнула вперед и исчезла в темноте. Когда дети наконец добрались до двери, она уже ждала их со свечой в руке. Свечу она тут же протянула Джеральду.

— Держи ровно! — наказала она и занялась рамами высокого окна — сперва ей удалось раздвинуть их настолько, что первый желтоватый луч проник в комнату, затем рамы сильно заскрипели и солнечный свет широким потоком хлынул в комнату.

— Теперь и свечка не нужна, — сказал Джимми.

— Вот именно, — откликнулась Принцесса и задула огонек. После этого она выдернула ключ из замка с наружной стороны двери, вставила его в замок изнутри и заперла дверь.

Они оказались в небольшой комнате с очень высоким потолком. Сводчатый синий потолок был вдобавок изукрашен золотыми звездочками. Стены здесь были деревянные, резные, и никакой мебели не было видно.

— Вот! — горделиво произнесла Принцесса. — Здесь хранятся мои сокровища.

— А где эти сокровища? — очень вежливо спросила Кэтлин.

— Разве вы их не видите? — удивилась Принцесса.

— Нет, не видим, — сердито заворчал Джимми. — Не видим и не видим. И не не рассчитывайте, что я еще раз буду играть в поддавки, как вышло с хлебом и сыром. Только не два раза подряд, уж извините!

— Ну, если вы и вправду ничего не видите, — задумчиво сказала Принцесса, — придется произнести заклинание. Зажмурьтесь, пожалуйста. И дайте честное слово, что вы не станете подглядывать, пока я не скажу «Можно!», и что вы за всю свою жизнь никому не расскажете о том, что вам довелось увидеть.

Пожалуй, дети предпочли бы обойтись без подобных клятв, но делать было нечего — они поклялись и тут же крепко зажмурились.

— Смогадотригади-тегаде игади погадовегаде-ригадитегаде! — на одном дыхании произнесла Принцесса и они услышали, как зашуршало ее шелковое платье, когда она проносилась по комнате. Потом до их слуха донесся тревожный скрежещущий звук.

— Она нас заперла! — завопил Джимми.

— Ты же обещал не открывать глаза! — яростно шепнул ему Джеральд.

— Скорей бы уж! — жалобно вздохнула Кэтлин.

— Можно! — раздался голос Принцессы, и они открыли глаза. Они оказались совсем в другой комнате! Нет, комната была та же самая — вот и синий сводчатый потолок, и резная панель. Но резная деревянная стена была видна только высоко под потолком, а ниже начиналось сплошное сияние — белое и синее, красное и зеленое, серебряное и золотое! Стены комнаты были целиком опоясаны рядами полок, на которых красовались золотые чаши и серебряные блюда, усеянные драгоценными камнями бокалы и кубки, золотые и серебряные украшения, алмазные короны, рубиновые ожерелья, бусы из жемчуга с изумрудами — и все это сверкало и переливалось на фоне занавеса из тусклого синего бархата. Все это было похоже на драгоценности Короны, которые хранятся в Тауэре — наверное, ваш самый добрый дядя водил вас туда, — только здесь было гораздо больше драгоценностей, чем выставлено в Тауэре или в каком-либо другом месте.

Все трое разинули рты и едва переводили дыхание, таращась на окружавшие их блистательные сокровища, а Принцесса стояла посреди комнаты, повелительно простирая руку к своим драгоценностям. Ее губы сложились в горделивую усмешку.

— Ну и ну! — сумел наконец выдавить из себя Джеральд. Но и он говорил шепотом, потому что вслух никто из них заговорить не осмеливался. Словно зачарованные, они ждали, пока Принцесса сама прервет молчание.

Наконец она заговорила.