Изменить размер шрифта - +
— Нет, тут де­ло не во мне и не в моих глазах. Это как-то связано с нашей кухней. Возмож­но, это привидение.

Дух зебры! — прошептала Лисси гробовым голосом и испустила страш­ный крик призрака: — Ух-ху-хууу!

У тебя нервы не в порядке, — про­ворчала Тинка и решила никогда боль­ше с ней об этом не говорить.

Спрятавшись в листве, над ними на все голоса распевали птицы. Солнце на­чало припекать, но девочкам это было только приятно. Лисси обычно выжида­ла, пока Тинка первая закончит уроки, чтобы затем «проконтролировать, все ли она сделала верно». На самом деле Лис­си большую часть заданий у нее списы­вала.

— Знаешь, — Тинка играла с каранда­шом, он раскачивался у нее между паль­цами, — я все думаю о твоей математике.

Тебе никогда не приходило в голову просто сесть и самой все выучить?

За кого ты меня принимаешь? — вскипела Лисси.

За того, кто вполне способен усво­ить несколько элементарных математи­ческих правил, — ответила Тинка.

Ну да, конечно, я могу их усвоить. Только не в таком количестве и не все сразу, — жалобно пробормотала Лисси. Она вдруг впала в такое отчаяние, в ка­ком Тинка ее еще никогда не видела. — Дома мне чаще всего это удается. Если я делаю уроки вместе с папой, у меня почти всегда выходит правильный от­вет. Но когда я стою одна у доски, моя голова внезапно пустеет, как выдутое пасхальное яйцо. Все числа вдруг начи­нают ерзать туда-сюда, и я уже понятия не имею, что должна с ними делать и что мне следует писать.

Тинка сочувственно покачала голо­вой:

— Думаю, ты все это только себе во­ображаешь.

Уф! Это была ошибка, этого ей не стоило говорить!

— Воображаю? Ты что, полагаешь, что я выдумываю? Или ты считаешь, что я просто безумно боюсь экзаменов, как все эти выскочки и карьеристы? Так вот, милочка, ты ошибаешься!

Выкрикнув это, Лисси вскочила с места и стала носиться по траве как бе­зумная туда и сюда. При этом она дико жестикулировала.

— Ладно, пусть я не права, только угомонись! — попыталась успокоить ее испуганная Тинка.

«Аморе мио!» — вдруг явственно до­неслось до них в волнах теплого предве­чернего воздуха. Где-то неподалеку ду­шераздирающими голосами довольно фальшиво запел какой-то хор.

Девочки навострили уши. Неужели они ослышались? Или действительно прозвучало имя Лисси?

 — неистовствовали ломкие мальчишеские голоса.

Как ты думаешь, это поют на ули­це? — неуверенно спросила Тинка.

Неважно, в любом случае нам сле­дует заткнуть кое-кому глотки.

Энергичными шагами Лисси обогнула дом и вышла на извилистую дорожку из гравия^ которая вела вдоль кустов к во­ротам. Там стояли Ролли, Ханс-Гюнтер и Эльмар — одноклассники Лисси и Тин-ки — и, приняв необычайно гордый вид, как уличные певцы, заливались во все горло;

Лисси посмотрела на них так, слов­но перед ней были три психа, только что вырвавшиеся из сумасшедшего дома.

Задребезжали садовые ворота Лидофских, и соседи выскочили на улицу.

— Немедленно прекратить это безо­бразие! Вы нарушаете наш покой! — за­визжала госпожа Лидофски, на носу ко­

торой с одной стороны болталась зел еная нашлепка. — Еще не прошло время дневного отдыха!

— Тише, тише, тише! — присоединил­ся к ней супруг, и его голос напоминал тявканье маленькой собачки.

Мальчики на время прервали пение и в растерянности уставились на купаль­ные халаты Лидофских.

Ханс-Гюнтер, который обычно зада­вал тон, дал чувствительный пинок локтем стоящему слева от него младшему годами Ролли, похожему на ежика из-за его оригинальной прически — смазан­ных гелем и торчащих остроконечными столбиками волос.

Быстрый переход