— С вином все в порядке, — возразил он, — причина в тебе самой.

— Во мне?

— Все дело в напряженности, — пояснил он, — в напряженности и страхе.

Сюзан взяла с тарелки обручальное кольцо — это было кольцо Люка — и надела себе на палец.

— Когда мы были вместе, когда были женаты, я мечтала о самой обычной жизни.

— И как ты ее себе представляла?

— Самая обычная жизнь, без всяких событий, без странностей и опасностей, спокойная, не вызывающая бессонницы.

— Именно так ты сейчас и живешь?

— Хотела так жить. Вышла замуж. Мы с мужем словно складывали из кусочков картинку. — В следующий момент она уже забыла эти слова: то ли опьянела, то ли была в полном изнеможении. — Да, так что это было? — спросила она, словно не расслышала каких-то слов Люка.

— Картинка из кусочков.

— Так вот, все кусочки легли на свои места, один за другим. Жили мы не в городе, но и не в захолустье. Я чувствовала себя там в безопасности. И именно этого я и хотела. В этом заключалась идея. — Она отпила еще вина. К еде оба они так и не притронулись. — Но так не бывает, такой жизни просто не существует. Самые обыденные вещи как раз и оказываются самыми странными и опасными. Однажды — это было в ничем не примечательный день — он вернулся домой как обычно и сказал: «Я умираю. Протяну самое большое год». И я подумала... — Сюзан помолчала, словно все это случилось буквально вчера и она еще не разобралась до конца в своих ощущениях. — Я подумала: «Как странно, как банально и страшно». И еще подумала: «Почему это не задело меня за живое?» И еще: «Знает ли кто-нибудь, кто я на самом деле?»

Она уронила голову на стол.

Волна захлестнула его сзади, сначала подбросив, а потом швырнув вниз, и он скользнул под воду, словно разбухший рангоут. Эллвуд стиснул зубы, барахтаясь в водяной толще, отчаянно стараясь совладать с судорогой, пробежавшей по конечностям. Он выскочил на поверхность всего на миг, но волна опрокинула его и вновь потопила, так что он даже не успел набрать воздуха. Он бился, увлекаемый течением, в голове гудело, грудь словно обожгло огнем. Он казался себе рыбой, заглотившей крючок.

Сюзан уже не слышала его. Она спала, как спят захмелев, голова покоилась на столе, одна рука лежала возле головы, другая свободно свисала. Каждый ее вдох сопровождался негромким храпом.

Люк поднялся и обошел стол. Убирая прядь волос, упавшую ей на лицо, он заметил на щеке ее слабый румянец.

— Все остальные — другое дело, — произнес он. — Я не мог просто так тебя убить, когда ты сидела передо мной, — он хлопнул в ладоши, — просто так.

Он барахтался среди волн, не зная, в какую сторону движется. Океан представлялся ему огромным темным залом, без пола, без потолка. И вдруг он стукнулся плечом о гранитную твердь, содрав кожу, а потом его подбросило кверху. Он еще раз ударился о камень ребрами и глотнул воздух, улучив момент, когда голова его оказалась на поверхности, словно морж, плещущийся в морском прибое.

С рычанием он продвигался вперед, по пояс в воде, прокладывая себе дорогу среди волн, задрав голову, судорожно втягивал в себя воздух, пробиваясь к нагромождению гранитных глыб.

Он отыскал гранитную поверхность и какие-то время отдыхал, вцепившись в нее обеими руками, потом отчаянным усилием вытолкнул свое тело из воды и встал на колени, захлестываемый волнами, с низко опущенной головой. Наконец он выбрался на берег и сел. Он находился с южной стороны узкой косы Меерз-Пойнт, всего в сотне ярдов от того места, где убил Тома Кэри.