– И люди такие есть, – кивнул Рудик, когда я объяснил ему, что к чему. – Глянешь – прям солнышко ясное, улыбка до ушей, доброжелательность так и прет. А на деле – хищник. Сожрет в шесть секунд, и даже не поймешь, что тебя уже схомячили и вовсю переваривают.

– В точку, – кивнул я, не переставая обозревать до боли знакомый пейзаж. Он в Москве везде одинаковый, за редким исключением. Руины. Уцелевшие дома, пронизанные крыш-травой, либо исторические строения со стенами толщиной в три кирпича, которым любой апокалипсис как слону дробина. Поцарапает, конечно, но не убьет и даже не ранит. Как стояли они, так и будут стоять, пока ветры истории не скроют руины Москвы под многометровыми слоями пыли и нанесенного мусора…

Между тем наш «Хаммер» потихоньку въехал на Манежную площадь. Колоритное место. Особенно сейчас.

По всему пространству площади были разбросаны останки сгоревших осадных машин, причем весьма громоздких. Нео такие не строят. Обезьяны что попроще мастерят, а тут, судя по черным скелетам довольно сложных конструкций, явно профи постарались. Правда, проку от их изделий никакого не случилось. Их, похоже, даже развернуть как следует не успели, как кремлевские сделали вылазку и пожгли всё, что могло гореть. Возможно, каким-нибудь секретным подземным ходом прошли и ударили с тыла. Хотя не исключено, что в лоб атаковали. И тогда наверняка жертв среди них должно было быть прилично – неведомый враг не мог оставить без охраны целый выводок осадных орудий.

И над всем этим горелым безобразием возвышался конус Арсенальной башни, похожий на наконечник копья, устремленный в небо. В пятнах копоти и заметных шрамах на кирпичных боках, которые неизбежно прибавлял любой штурм мутантов на древнюю крепость – но, тем не менее, не утративший своего многовекового величия.

– Кремль? – восхищенно выдохнул Рудик.

– Кремль, – отозвался я. – Кто-то его снова штурмовать пытался, да, видать, в очередной раз не вышло.

– Да, старики говорили, что на него кто-то постоянно лезть пытался, во все века, – кивнул Рудик, не сводя глаз с башни. – Только ни у кого не получалось Кремль под себя подмять. А я думал, это легенды.

– Не-а, – качнул я головой. – Правы ваши старики. Ни у кого не получалось – и, думаю, никогда не получится. Но, тем не менее, тишина эта мне не нравится. Так что двигай к люку и берись за гранатомет. Увидишь мутантов каких, или био, не к ночи будь помянуты, – стреляй. Роботов, конечно, осколочными гранатами не возьмешь, но отпугнуть вполне реально. Справишься?

– А то! – самодовольно фыркнул спир и, подставив под лапы найденную в салоне запасную коробку с ВОГами для АГС, полез в люк. М-да… Ладно, все равно в «Хаммере» больше нет ничего подходящего, а без постамента из Рудика гранатометчика не получится – ростом не вышел. Ну, что ж, теперь главное ехать аккуратно, без рывков, чтобы спир не грохнулся на пол салона вместе с взрывоопасным боеприпасом.

На черепашьей скорости я двинул машину вдоль кремлевской стены, по направлению к Спасской башне. Если в главные ворота танк проехал, то «Хаммер» пройдет и подавно, а насчет других ворот я не уверен – могут быть запечатаны во избежание неожиданного вторжения мутантов.

Краем глаза я видел, как Рудик нервно перебирает лапами, готовясь палить во все, что движется. Но движения по-прежнему не наблюдалось. Никакого. Вообще. Что делалось на стенах крепости, мне из автомобиля видно не было. Есть ли вообще люди в Кремле? Или, может, очередной штурм мутантов завершился успехом и теперь крепость пуста, словно череп воина, выеденный изнутри бабочками-падальщиками?

…Внезапно я прям затылком почувствовал, как занервничал Рудик, – так бывалый сержант каким-то шестым чувством ощущает мандраж новобранца, впервые сжимающего в своих руках боевую гранату.