Вышеупомянутые холмы, редкие лысые деревья, скрюченные радиацией, скелеты мутантов и людей,
обглоданные дочиста с проросшими меж ребер колючими кустами, напоминающими сваленные в кучу миниатюрные противотанковые ежи… Нормальная картина
бытия для Зоны, и, хотя я в этих местах доселе не бывал, по идее, где-то левее должна была проходить дорога к Агропрому. Но мы изначально сильно
завернули вправо и по едва заметным тропкам сейчас шли местами нехожеными, неизведанными. Во всяком случае, для меня. Охотник за головами в
обстановке ориентировался как в собственном доме и любезно предупреждал меня о встречающихся на пути ловушках — как природных, так и искусственных.
Мы без всяких болтов и детекторов аномалий обогнули семейство «Жарок», благополучно миновали обширные полотнища «Жгучего пуха», свешивающиеся с
елок миниатюрной рощицы, словно специально выращенной между двумя обширными полями аномалий, после чего преодолели минное поле, словно огород
морковкой, густо утыканное датчиками цели. После чего намертво уткнулись в холм, густо заросший кустами мутировавшего собачьего шиповника. С розами
у тех кустов было неважно, не розы, а так, какие-то скомканные несвежие носовые платки вместо цветов. Зато шипы выросли — никакой «егозы» с колючкой
не надо, словно стилеты из побегов торчат, аж сталью отливают.
— И куда теперь? — осведомился я, поводя онемевшими плечами, — чтобы боснийский галстук меня окончательно не задушил, приходилось все время
путешествия держать их приподнятыми.
Вместо ответа «Халк» извлек из нагрудного кармана КПК и набрал на нем комбинацию цифр.
— Кто? — раздалось из динамика.
— Халк, — отозвался охотник. И почему я не удивился? Камуфла с преобладанием болотного цвета, разросшиеся от инъекций гормона роста лицевые
хрящи, зеленоватый оттенок кожи, характерный для начальной стадии онкологии, вызванной передозом стероидов и радиационного облучения, — точно Халк,
и никак иначе.
— Проходи.
Внутри холма что-то загудело, и солидный кусок почвы, поросший травой, провалился внутрь сантиметров на пятнадцать, а после величаво отъехал в
сторону.
Вот оно как… Стало быть, не холм, а подземный бункер типа норы Сидоровича, только больше в несколько раз.
Насколько подземелье было больше, я смог оценить, лишь когда, подталкиваемый сзади глушителем моего же ВСК-94, спустился вниз по крутым
ступеням. Коридор слабо подсвечивался тусклыми лампами под потолком, изрядно засиженными жирными псевдомухами, потому мне пришлось сильно
постараться, чтобы со связанными сзади руками не грохнуться и не скатиться вниз с ускорением. Ступени были осклизлыми от сырости и какого-то жира,
пролитого на них совсем недавно, что позволило мне заранее сделать выводы о соблюдении жителями подземелья элементарных санитарных норм.
Наконец спуск закончился, и я невольно подивился открывшейся передо мной картине.
Это был город. Или, скорее, небольшой поселок, который местные жители нагородили из подручных материалов на месте заброшенной подземной
лаборатории. Подземелье впечатляло размерами — его потолок терялся в непроглядной черноте, из которой свисали какие-то ржавые конструкции, грозя
рухнуть на головы аборигенам.
Но аборигенов это нисколько не волновало. Они сновали между зданиями, которыми хаотично была застроена огромная территория подземного города. |