Повсюду слышалась французская речь. Испанская звучала очень редко. Названия магазинов были написаны по-французски, уличные музыканты наигрывали французские мелодии. Еда, которая готовилась на кухнях, источала французский аромат. Испанского здесь было очень мало. И нетрудно понять почему. Три четверти населения Луизианы были французами по происхождению, несмотря на то что уже двадцать пять лет эта земля была испанской колонией. Большинство тех, в чьих жилах текла испанская кровь, были мужчины, которые, прибыв сюда, брали в жены француженок. Даже сам губернатор не был исключением. Дети с колыбели слышали французский язык, ели французскую пищу, в школах их обучали учителя-французы. Но испанское правительство это ничуть не беспокоило. Новый Орлеан был важным стратегическим пунктом, поэтому необходимо было сделать его жителей счастливыми и довольными жизнью. И если они не желали привыкать к испанским порядкам — значит, так тому и быть. Вот поэтому-то Новый Орлеан и не был похож на другие колониальные города, и в особенности на Гавану.

Пилар добралась до конца улицы, именуемой Шартрской, и огляделась по сторонам. Отсюда одна дорога вела к пороховому складу, другая — к обычному жилому дому. Прямо виднелся частокол — стена, окружавшая город с трех сторон, оставляя открытым только выход к реке. Улица, которую Пилар собиралась пересечь, была сплошь покрыта липкой жидкой грязью. Она помедлила немного, наслаждаясь благодатным теплом этого весеннего дня. Порывистый южный ветер обдувал лицо, заставляя дрожать ее ресницы, теребил непокорные завитки волос, выбившиеся из тугого пучка. Дуновения ветра одновременно несли с собой и волшебный запах цветов, и ядовитые испарения с болот, окружавших город. Все здесь было незнакомым, непривычным. Пилар сделала глубокий вдох.

Нет смысла продолжать путь, решила она. Сегодня она и так достаточно увидела. Пилар повернулась и пошла обратно той же дорогой. Когда она поравнялась с домом того самого крупного чиновника, она заметила впереди знакомую фигуру. Это был ее отчим, одетый в черную мантию, с обильно напудренным париком на голове. Пуговицы камзола и пряжки на туфлях у него были серебряными и слабо поблескивали в лучах солнца. Он шагал размашисто, на лице застыло суровое и надменное выражение. Он мог заметить ее в любую секунду.

Пилар растерялась. Сколько раз она представляла себе встречу с отчимом, а теперь совершенно не знала, как вести себя. Страх перед надвигающейся опасностью пригвоздил Пилар к земле. Катастрофа была неминуемой. С трудом Пилар стряхнула с себя оцепенение. Нужно было немедленно уходить отсюда. Впереди был перекресток, сразу за ним находился квартал, где стоял дом дона Эстебана. Стараясь не бежать, чтобы не привлечь к себе внимание, Пилар свернула налево и быстро зашагала прочь. Кажется, пронесло. Пилар облегченно вздохнула и тыльной стороной ладони вытерла испарину, выступившую на лбу. Однако следовало спешить. Сейчас дон Эстебан пересечет улицу и может случайно взглянуть в сторону Пилар. Подобрав юбки, она припустилась бежать. Если она доберется до следующей улицы или обнаружиг между домами проход, где можно будет спрятаться и переждать, все будет в порядке.

Она посмотрела назад через плечо. Сейчас из-за поворота покажется ее отчим. Стоит ему сделать еще несколько шагов, и Пилар окажется в поле его зрения. Еще совсем чуть-чуть. Вот и он!

Чья-то рука схватила ее за запястье. Неведомая сила развернула ее и втиснула в узкое пространство между домами. Пилар так стукнулась головой о кирпичную стену, что из глаз посыпались искры. Она готова была закричать, но рот ей зажала крепкая ладонь. Мужское тело тесно прижалось к ней.

— Вот теперь можешь выругаться, если хочешь, только не очень громко, — шепнул ей на ухо Рефухио, — а потом я сделаю то же самое.

— Ну, и как это, по-твоему, называется? Ты меня чуть не убил!

— Мне показалось, ты пыталась избежать встречи с доном Эстебаном, и я просто помог тебе в этом.