— Клубника!

Медсестра вытащила из упаковки шоколадку и разломила ее.

— Точно, варенье.

— Вера Васильевна, — укоризненно сказала врач, обращаясь к заведующей, — нельзя быть такой беспечной. Знаете же про свою аллергию!

— Так вчера в такой же коробке в круглых бонбошках были марципаны, — прошептала Никитина.

— Вот безобразие! — возмутилась Ксения. — Выходит, на фабрике не следят за тем, что куда суют. Сегодня здесь ягодный наполнитель, а завтра помадка. Вау! Да тут не клубника!

Я посмотрела на разломанную конфету.

— Вроде варенье.

— Да, но светлое совсем, почти прозрачное, не красное, — заметила медсестра. Затем тронула вытекшую массу пальцем и поднесла ее к носу.

— Ананас! Точно он. Ненавижу все с этой отдушкой. А производители сейчас ее повсюду суют.

— Еще банановый, — скривилась Ирина, — гаже которого ничего нет.

— Есть, — захихикала Ксения, — ананасовый.

Я повернулась к Вере Васильевне.

— На заморский фрукт у вас тоже аллергия?

— Только на клубнику, — еле слышно пролепетала Никитина.

— Значит, причина недомогания не конфеты, — сделала я вывод, — в них ананасовая начинка.

— Всегда носите при себе шприц с лекарством, — посоветовала Анна Семеновна. — Странно, что вас доктор не предупредил.

— Шприц со мной, — запричитала Никитина, — должен в столе лежать, но сейчас куда-то пропал.

Врач «Скорой» села на стул.

— Так… Ну-ка, давайте разберемся! У вас антигистаминный препарат пропал?

Заведующая развела руками.

— Да.

— Каким образом? — продолжала допрос врач.

Никитина задумалась.

— Ну… не скажу. Я им давно не пользовалась. Шприц был в коробочке в ящике стола. Крышку я не снимаю — зачем без надобности? А сегодня полезла за ним — а там пусто.

Анна Семеновна встала.

— Я обязана сообщить об этом в полицию.

— Что? — опешила Ирина.

Доктор показала пальцем на конфету.

— Ананас. А у больной аллергическая реакция на клубнику. Лекарство же испарилось. Тут ясно как день: кто-то решил устроить Вере Васильевне отек Квинке.

— Доктор, не впадайте в шизу! — засмеялась Ира. — Если намекаете, что конфеты отравлены, то зря. Мы с коллегами не очень-то друг друга обожаем, готовы спорить по любому поводу. Но вредить здоровью никто не решится. Здешний электорат исключительно языками машет. Или в крайнем случае бежит жаловаться заведующему. Травить кого-то не наш стиль.

— Простите, конечно, но я что-то не поняла, — тихо пролепетала Наталья Владимировна. — У Веры Васильевны аллергия на клубнику, и все о ней знают, Никитина же каждый день о своей болячке говорит. Вчера заведующая чуть Ларису из бухгалтерии не растерзала — та купила парфюм с ароматом клубники. Но почему ей от ананаса плохо стало? Она его спокойно ест. Более того, всегда берет йогурт с ним. Мы почти подруги, я ее вкусы отлично знаю.

Медсестра кивнула.

— О! Не в бровь, а в глаз вопрос. Возможно, психосоматика сработала: больная была уверена, что какая-то конфета с вредным для нее содержимым, откусила, ощутила на языке варенье, мозг тут же подсказал — клубника, аллергия.