— Вот, дедушка, это не ваше? — К нам наконец-то присоединилась и младшая Белозерова, до того отсиживающаяся за камнем. — Явно же мужское.

Что интересно, она, похоже, окончательно освоилась и в нашей компании, и с тем, чем нам приходится заниматься, поскольку немалое количество мертвецов ее абсолютно не смутило. Единственное, от чего она испытала дискомфорт, так это от вони, которую источало обугливающееся в костре тело Оксаны.

— Давай ее оттуда вынем, а? — Метельская поймала мой взгляд. — Дышать же нечем!

Я ухватил тело Оксаны на ноги и вытянул его из пламени, а после отволок на край площадки, подальше от нас.

— Освобождай малую, — велел Метельской шаман, уже натянувший портки. — А ты, мертвячка, от нее отойди.

— Я с уважением отношусь к пожилым людям, но давайте сейчас мы сами решим, как и что делать, — вежливо и холодно ответила ему Светлана. — А ты, Марго, если кушать хочешь — так пожалуйста. Приятного аппетита.

— Парень, ты, видно, тут самый смышленый, — натягивая латаную-перелатаную рубаху, обратился ко мне Мискув. — Скажи своим, что убивать нынче больше никого не надо. И так луне с избытком жизней нынче перепало, вместо трех два десятка. Куда уж больше?

— Марго, притормози, — подумав, сказал я. — Но далеко не уходи. Так, Аркаша, ты что стоишь, точно засватанный?

— А чего я делать должен? — изумился юноша.

— Мы сюда зачем пришли?

— За ключом вроде, — неуверенно произнес Стрелецкий и глянул на Белозерову, словно спрашивая у нее подтверждения. — Да?

— Именно, — влив максимум сарказма в голос, заявил я. — Так давай, не стой на месте, ищи его. Тела вон обшарь, я не знаю. Одежду. Нам, сам видишь, не до этого, решать надо, кому жить, кому нет.

Шаман бросил на меня короткий, но очень внимательный взгляд, из чего мне стало ясно, что он отлично понял, для чего я Аркаше такое поручение выдал. Но, что характерно, никаких реплик по этому поводу от шамана не последовало. То ли наше дитятко ему меньше, чем голенькая ведьма понравилось, то ли по какой другой причине. Да и вообще не похож Мискув на тех стариков, которые в каждой бочке затычка. А что за Ваську вступился — так, может, принцип коллективизма сработал. Все же они по соседству на жертвенных камнях висели, такое поневоле сближает.

— Дедушка, все понимаю, но у нее ум за языком не успевает, — мягко пояснила Метельская шаману. — Не знаю, как кто, но я на пожизненное идти не желаю, а мы тут на него точно намолотили.

— Вы, — вроде бы тихо, но так, что ее услышали все, заявила Белозерова, — а не мы.

— Да что ты! — всплеснула руками оперативница. — Нет, милая, мы. Ты была с нами, и то, что оружия в руках не держала, ничего не изменит. И даже папа твой со своими деньгами и адвокатами тебе не поможет. Ну разве что скостят тебе с пожизненного до четвертака, но и только. Единственный, кто от срока увернется, так это вон Марго. Она уже мертвая, с нее спроса нет.

— Это да, — не без удовольствия согласилась с ней порозовевшая от недавно выпитой крови вурдалачка. — Хоть какие-то плюсы есть в моем нынешнем статусе.

— Так что у нас всех есть прямой смысл язык за зубами держать, а у нее — нет, — подытожила Светлана.

— Она ни слова никому не скажет, — веско произнес Мискув. — Вы ее развяжите, а я о том позабочусь.

— Мы даже не знаем, кто вы, — заметила Марго, заметно опечаленная тем, что вторая порция еды, похоже, от нее ускользает, — почему слушать вас должны?

— Вы за старшим своим не так просто идете? — Шаман ткнул пальцем в мою сторону.