Похоже, она знала здесь каждый закоулок. Забежав в парадное – кстати, мама сурово одергивала меня всякий раз, когда я пытался сказать «подъезд», как мои одноклассники, - «В Ленинграде так не говорят»… Так вот, забежав в парадное, мы поднялись на два марша, спустились по другой лестнице и вышли во двор, а оттуда на другую улицу.

- Как тебя зовут? – спросила девушка и поморщилась.

- Мартин. А тебя?

- Меня Женя. Ты кто, Мартин, латыш, литовец? Имя странное. И акцент. Кстати, давай уйдем отсюда подальше, они нас искать будут.

- Я чех. Вернее, наполовину чех. Мама у меня русская.

- Интересно…

Она снова поморщилась и закусила губу. Я отвел Женину руку, которую она держала, прижав к левому боку. Ладонь была в крови.

- Что это?

- Ерунда!

Только теперь я увидел, насколько она бледна – тем более по контрасту с черной одеждой. На лбу у нее выступила испарина. Корсаж под рубашкой оказался прорезанным и влажно поблескивал. Не говоря ни слова, я дернул шнуровку, ослабил ее и задрал корсаж.

- Ты что… что ты делаешь? – сдавленно прошептала Женя. Наверно, на нас смотрели во все глаза, но мне было наплевать.

На боку оказалась неглубокая, но длинная рана, скорее даже порез.

- Это они? – глупо спросил я.

- Да, у них нож был. Когда ты на них налетел…

Мне стало дурно от мысли о том, что своим кавалерийским наскоком я мог ее убить. Чуть-чуть не убил.

- Прости. Я не знал, что у них был нож.

- Да ладно тебе. Если б не ты, они б меня все равно… того.

- Надо в больницу. Как вызвать скорую помощь?

- С ума сошел? – возмутилась Женя, опустила корсаж и со свистом втянула воздух сквозь сжатые зубы. – Какая еще больница? Какая скорая?

- Тогда… Есть же такие места, где всякие травмы обрабатывают. Травмопункты, да?

- Травмпункты. Ты что, с Луны свалился?

- Не с Луны. Из Чехии. Из Праги.

- А-а-а… Ну да. Нет, Мартин, в травмпункт нельзя. Это резаная рана. В таких случаях врачи сообщают в милицию.

- Ну и что? – удивился я. – И хорошо, что в милицию. Тебе самой надо в милицию обратиться. Чтобы их нашли.

Женя посмотрела на меня, как на морское чудо-юдо.

- Сразу видно, не наш человек, - через силу усмехнулась она. – Ты посмотри на меня. Какая милиция?! Там просто посмеются и пошлют лесом. Да еще скажут, что я сама виновата. Спровоцировала.

- Странно. Я никогда не слышал, чтобы бон… скинхеды гоняли готов.

- Они и не гоняют. Просто им нужен был…

Женя запнулась и посмотрела на меня с сомнением.

- Кажется, ты сейчас подумала, а не с ними ли я заодно?

Она чуть порозовела, тряхнула с досадой головой – похоже, я угадал.

- Им нужен мой брат. Они его ищут. Он антифа.

- Антифа?

- Ну, антифашист.

- Понятно. И все-таки, Женя, рану надо обязательно зашить. Иначе шрам останется.

- Даже если зашить, бикини я все равно теперь вряд ли смогу носить, - мрачно сказала Женя, плотнее запахнув рубашку. – Ладно, зашить так зашить. Поехали. Сашка зашьет. Он фельдшер, три года на скорой работал. Сашка – это мой брат и есть, - уточнила она и помахала проезжающему мимо такси.

- Хорошо, что ты… - я снова задумался, как по-русски будет гот женского пола. – Хорошо, что ты гот, - сказал я на ухо Жене, когда мы сели в машину.

- Почему?

- Потому что кровь на черном не видно. Иначе кто бы тебя в такси посадил?

- Тебе не нравятся готы? – усмехнулась Женя.

- Не слишком, - честно признался я. – Какие-то они…

- Соплежуи?

- Кто?! – поперхнулся я.

- Соплежуи.