- Девушка, - сказал он, стараясь улыбнуться как можно обаятельнее.

Когда-то своей улыбкой он мог творить чудеса. При всей своей некрасивости, улыбнувшись, он покорял практически всех – женщин, мужчин, детей, даже свирепых старух. Но это было давно. Теперь своей улыбкой он мог только напугать. Медсестра вздрогнула и посмотрела на него, как на привидение.

- Что вы хотели? – спросила она сухо.

- Скажите, сюда случайно не заходил молодой парень в красной майке с акулой?

- Да, заходил. А что?

- К кому он пришел?

- А почему, собственно, я должна вам это говорить? – окрысилась девица.

Он положил перед ней сторублевую бумажку. Бумажка эта была предпоследней. А пенсия только через неделю. И с работы его наверняка уволили, потому что он пропустил уже две смены, никого не предупредив. Но сейчас это не имело никакого значения.

- У него здесь мать лежит, - подумав, ответила медсестра, прикрыв сторублевку журналом.

- Как ее зовут?

- Ольга Кабичкова, - полистав какую-то тетрадь, она нашла нужную запись.

- Что с ней?

- Ранение в грудь, кома. Состояние тяжелое, но стабильное. Если нужны подробности – идите в ординаторскую, ищите лечащего врача.

- Спасибо, - он повернулся и медленно начал спускаться по лестнице, крепко держась за перила.

Она выжила! Он не убил ее! Все против него! Состояние тяжелое – но она жива. А что, если и Камил?..

Он подошел к справочной и спросил, не находится ли в больнице некий Кабичков1, гражданин Чехии. Такого пациента в списках не значилось. Тогда, махнув рукой на все, он поехал домой и не успокоился, пока не обзвонил все городские больницы. Камила не было ни в одной из них. Конечно, «успокоился» - это совсем не то слово, но известие о том, что Ольга жива, настолько выбило его из колеи, что еще одного сюрприза он просто, наверно, не вынес бы.

27.

На этот раз мне приснилось, что пучеглазый выследил меня, подкараулил в каком-то темном переулке, набросился и принялся душить. То ли в этом сне он вырос до небес, то ли я стал маленьким, но он навалился чудовищной тушей, подмял под себя, и я понял, что он просто меня раздавит.

Проснувшись с дико бьющимся сердцем, я обнаружил, что на груди у меня примостился Кот. Он спал, а внутри у него словно моторчик работал. Я спихнул его в ноги и быстро заснул под мерное мурчание. А рано утром меня разбудил очередной телефонный звонок с молчанием на другом конце.

Я не сомневался уже, что это он. Убийца. Проверяет, дома ли я. Чтобы не упустить, когда я выйду. Едва дождавшись девяти часов, я позвонил следователю. И хотя я не мог его видеть, вполне мог себе представить, какую он состроил мину, услышав мой голос.

- Почему вы так уверены, что звонит именно он? – кисло поинтересовался следователь. – Может, это вам барышня какая-нибудь стеснительная названивает.

Я бы, конечно, не отказался от такой приятной перспективы. Например, чтобы мне звонила стеснительная Женя. Беда в том, что ни одна барышня не знает этого телефона. И вообще не знает, что я здесь. Скорее, можно предположить, что это бабушке звонит какой-то стеснительный кавалер, который еще не в курсе, что ее больше нет.

В общем, как любит говорить крестная, эта ворона нам не оборона. Лишних телодвижений из-за моей скромной персоны господин следователь делать не намерен. Да и что он может сделать? Приставить ко мне охрану?

Кот настойчиво пихал меня башкой под локоть, явно на что-то намекая. Я бросил ему в блюдце пару кусков колбасы. Поев, он отправился в туалет, где я поставил ему обнаруженный в кладовке лоток, и принялся яростно скрести когтями кафель, как будто намеревался найти под ним нефть.

Порывшись в сумке, я достал серые брюки и неопределенного цвета майку, намереваясь одеться как можно незаметнее, - на тот случай, если пучеглазый захочет выследить меня.