- Ага, Полька положила на тебя глаз, - засмеялась, колыхаясь всем телом, Дарья, при этом смех ее был похож на звон хрустальных колокольчиков. – Ничего, что я на ты?

- Ничего, конечно.

- Как тебя зовут? Мартин? Хорошее имя. И по-русски говоришь хорошо. А в Питере что делаешь? К родне приехал? А как там Мики поживает? А братья-сестры у тебя есть? А ты учишься, работаешь?

Она задавала вопросы, не дожидаясь ответов, и я не знал, как вклиниться в этот ручей, который грозил обернуться Ниагарой в миниатюре.

- Отец погиб, - наконец удалось сказать мне. – Недавно. Его убили. Здесь, в Петербурге.

Дарья испуганно замолчала, приоткрыв рот. Потом ее губы под усами задрожали, и она тоненько всхлипнула.

- Какой ужас! – простонала она. И повторила: - Какой ужас!

Несколько минут мы молчали, только стрелки настенных часов перескакивали с деления на деление, издавая странные чмокающие звуки.

- Их нашли? – наконец спросила Дарья, осторожно промокнув глаза салфеткой.

- Кого «их»? – не понял я.

- Ну, того, кто… Убийц?

- Нет. Пока нет. Поэтому я и пришел к вам.

- Ко мне? Но я же не видела его столько лет. Откуда я?..

- Расскажите мне все, что вы о нем знаете, - перебил я. – Это очень важно. Это убийство как-то связано с его прошлым. Пожалуйста, расскажите все, что можете.

- А милиция? Что милиция делает? Ну да, о чем это я? А может, обратиться в частное детективное агентство?

- Я должен найти его сам. Понимаете? – я посмотрел ей в глаза, и Дарья мелко закивала.

- Конечно, конечно, расскажу. Все, что помню. Ну, слушай.

В институт я поступила в 83-ем, на лечебный факультет. Твой отец учился на курс старше, но я его хорошо знала, потому что мой молодой человек, Гриша Шапкин, жил с Мики в одной комнате. Ну, в общежитии. Мы так его звали – Мики. Камил – как-то не очень прижилось. Он мне нравился. Симпатичный такой, дружелюбный, вежливый. Хотя и не очень разговорчивый. Скорее, даже замкнутый. Но девушкам нравился, даже очень. Еще бы – европеец…

Тут она запнулась и испуганно посмотрела на меня, сдвинув кустистые черные брови. Усы тоже зашевелились, словно живые.

- Дарья Васильевна, пожалуйста, говорите все. De mortius1 – вот этого не надо.

- Понимаешь, Мартин, - вздохнула Дарья, - девушек у него было много. Они сами за ним бегали. А он никому не отказывал. Ну, вроде как не хотел никого обижать. Ладно, скажу честно, я с ним тоже встречалась, но недолго. Надолго он, к сожалению, ни с кем не задерживался. Но вот умел как-то так отношения разрывать, что никто не оставался на него в обиде. Мол, ну так уж жизнь складывается, что поделаешь. Хотя, конечно, мужчина он был…

Я сделал вид, что закашлялся. Выслушивать от посторонней тетки, каким именно мужчиной был мой покойный отец, как-то не хотелось. А еще стало совсем кисло. Отец «встречался» с этим чудовищем? Хотя, конечно, двадцать с лишним лет назад она наверняка была посимпатичней, но… К тому же, по ее словам, он никому не отказывал.

- Ну, в общем… Я, конечно, поплакала, но потом стала с Гришей встречаться, а с Мики мы остались в хороших отношениях. А потом он познакомился с девочкой Олей. Она училась в университете, кажется, на филфаке.

- Это моя мать.

Дарья вытаращила на меня глаза, похожие на чернослив.

- Не может быть!

- Почему?

- Но ведь они с Мики расстались.

- Выходит, что нет.

Дарья задумалась.

- Надо же. Я плохо ее знала. Видела всего несколько раз, праздники мы все вместе в общежитии отмечали. Она была очень хорошенькая. Только вот…

Дарья опять замялась. Я ждал, хотя понимал, что ничего приятного не услышу. Но обратного ходу не было.

- Мартин, пойми меня правильно, я не стала бы обо всем этом говорить, но ты сам сказал, что это необходимо.