Но араб закончил каким‑то вопросом. Молчать далее не имело смысла. Даже самый тупой рядовой всегда что‑нибудь да и ответит на вопрос начальника. Пастух и ответил.

– Да пошел ты, дядя… – сказал он, не позабыв указать точный адрес, куда «дяде» отправляться.

Офицер так опешил, что даже не прореагировал, когда Пастух вытащил дубинку и, вложив всю свою давнишнюю неприязнь к прапорщику Нечитайло, от души грохнул араба по голове. В последнее мгновение у того во взоре промелькнуло безграничное изумление, а в следующее мгновение он уже мешком рухнул на землю. Не теряя ни секунды. Пастух оттащил офицера в сторону с дорожки, спрятав его в кустах можжевельника.

Оставаться в парке становилось опасно. Черт их знает, сколько еще таких офицеров шляется вокруг этого проклятого госпиталя. Встреча с этим обогатила Пастуха автоматическим пистолетом, изъятым из офицерской кобуры. Это было уже кое‑что получше простой деревянной дубинки.

Стараясь держаться в темноте, Пастух стремительными перебежками достиг стены, окружавшей парк, и здесь пришел в искреннее недоумение: к чему строить стену, если рядом сажаешь развесистые деревья? Воспользовавшись высокой акацией, он в два приема перемахнул через ограду и оказался по другую сторону, в густых зарослях какого‑то кустарника.

И в этот момент оставленный им за стеной парк внезапно озарился ярким светом, ночную тишину огласил пронзительный вой сирены. Стало быть, либо нашли связанного охранника в палате, либо у офицера голова оказалась такой крепкой, что он сразу очухался.

Не поддаваясь естественному желанию броситься наутек, Пастух, стараясь не шуметь, пошел вдоль стены. Вскоре он оказался у КПП. Ворота были закрыты. На дороге возле них стоял армейский джип, около которого торчал солдат и с тревогой вглядывался в сторону госпиталя, видимо пытаясь понять причину всего этого переполоха. Джип – это было именно то, что требовалось. Прикинув несколько вариантов устранения ненужного водителя, Сергей выбрал самый простой.

Выбравшись на дорогу, он в открытую побежал к машине, и водитель, естественно, воспринял бегущего Пастуха, благо тот был в форме, как часть объявленной тревоги. Он спокойно подпустил его как раз настолько, чтобы капитан мог, не останавливаясь, в прыжке вырубить доверчивого араба ударом по голове.

Секунда – и Пастух оказался за рулем. Зажигание, сцепление, газ… И вот он уже мчится по ночному шоссе в неизвестном направлении. Потратив в свое время полдня на изучение карты Багдада, Сергей неплохо знал расположение его улиц. Но, увы, он был в настоящий момент не в городе. Он вообще не знал, где находится. Но на счету была каждая секунда, и Пастух просто спешил убраться подальше от госпиталя…

4

Из спокойного ровного сна Коперника вырвал телефонный звонок. Открыв глаза, он на ощупь отыскал аппарат, успев автоматически взглянуть на светящийся циферблат часов. Было четыре часа утра. Сон как рукой сняло. Звонок в такое время кого угодно приведет в чувство. Сняв трубку, Коперник хриплым со сна голосом сказал:

– Да, я слушаю.

– Леонид Викторович?

Коперник тотчас узнал голос Пастухова, и его словно подбросило в постели.

Меньше всего он ожидал услышать именно этот голос. Если бы ему вот сейчас позвонил сам Саддам Хусейн – это было бы, ей‑богу, не так неожиданно.

– Я слушаю, – осторожно повторил Коперник и почему‑то задал совершенно идиотский вопрос:

– Как ваше здоровье?

– Как доктор прописал, – буркнул Пастух. – У меня нет времени на пустой разговор. Мне нужна ваша помощь.

– Где вы находитесь? – Коперник наконец взял себя в руки.

– Понятия не имею.