— На торжественное? — на всякий случай уточнила она, и лишь после этого неохотно втиснула куртяшку меж двух дубленок поплоше.

Стремянный оправил перед зеркалом джемпер в елочку, огладил жесткий, пошедший в седину ежик. Огорченно приметил ссутулившиеся плечи.

— М-да, — пожаловался он гардеробщице. — Прежняя гренадерская выправка дала усадку.

Гардеробщица сочувственно хмыкнула, — гренадер и ныне оставался вполне справным.

Со стороны внутреннего двора в одном кителе заскочил молоденький старший лейтенант милиции. Теребя подмороженное ухо, он подбежал к столовой, непонимающе подергал запертую дверь, глянул на доску объявлений и, спохватившись, задумался.

— Где народ, браток? — обратился к нему Стремянный.

— Как это? — не понял старлей. Ткнул в объявление. — Так вот же.

— И что за гусь этот самый Гулевский, из-за которого все опустело?

Похоже, вопрос этот в стенах Академии выглядел бестактностью.

Старший лейтенант дико скосился, фыркнул уничижительно и, не ответив, припустил к лестнице.

По лицу Стремянного пробежал хулиганистый лучик, — по его мнению, розыгрыш удался.

Он двинулся следом за всполошным старлеем. Но тут на лестнице раздался мелкий дробот ног. Кто-то второпях, через ступеньку сыпал вниз.

Заслышали шаги и постовые на входе.

— Может, закончили? — предположил один.

— Как же, жди. Чтоб наши говоруны в полтора часа уложились… Должно, еще кого-то принесло, — определил старший наряда.

В вестибюль с озабоченным и несколько шалым лицом вывалился запыхавшийся подполковник внутренней службы — помощник начальника Академии Видный. На округлой, окаймленной ровненьким газончиком волос лысине блестели капельки пота.

— Подтянулись, прокуратура прибывает, — скомандовал он на ходу. — Поздновато сообщили. Так что с минуты на минуту. Быстро у входа поработали веничком, чтоб ни снежинки…

Парадная дверь распахнулась, удерживаемая услужливыми руками. В образовавшемся проеме появился человек в погонах генерал-полковника на запорошенной прокурорской шинели — заместитель Генерального прокурора России Валерий Георгиевич Толстых. Следом втиснулись два дородных полковника. Один — едва различимый за огромным букетом, руку другого оттягивал тяжеленный пакет.

Пройдя меж вытянувшихся постовых, генерал от прокуратуры оббил мокрый рукав.

— Ну и погодка, от машины всего-то десяток шагов, и — пожалте — готовый Дед Мороз, — вместо приветствия сообщил он Видному.

— Не опоздал, надеюсь?

— Почти нет. Велено раздеть вас в приемной.

— А чего Резун сам не встретил? — Толстых насупился. — Или как вторую звезду на погоны получил, заподло стало?

— Начальник Академии в президиуме, ведет торжественное заседание, — Видный аккуратной ладошкой смахнул снег со спины обидчивого прокурора; прихватив под локоток, повлек к лифту. — Остальные уже здесь: из Верховного Суда, из Минюста, ИГПАНа… Да все, считай, — оборвал он себя. — Наш замминистра и председатель правового комитета Госдумы с утра заезжали.

— Слышал, орденом наградили, — завистливо припомнил Толстых.

— Представили, — подправил Видный. — Подтверждение еще вчера получили. Ждали, что подъедут из Администрации — для официального вручения. Но перезвонили, — срочное совещание у президента.