Глава 2

Я сидел на старом, потрепанном бревне, окруженный толпой детей, чьи глаза сверкали от предвкушения. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо Владивостока в оттенки золота и пурпура. Морской бриз доносил до нас запах соли и далеких приключений, напоминая о тех историях, которые я собирался рассказать.

— Итак, — начал я, понизив голос до загадочного шепота, — слышали ли вы когда-нибудь о летучем корабле?

Они дружно закивали, а кто-то из задних рядов выкрикнул:

— Конечно! Это же держиграбли! На таких, говорят, только имперские государственные маги летают!

— Дирижабли, — мягко поправил я мальчишку. — И нет, в нашей сказке он летает при помощи магии.

— Так и эти тоже! — воскликнул другой слушатель. — Давай лучше ту историю, про «В далекой-далекой галактике…».

Да уж, ведь и правду говорят, дети больше любят истории с боями и приключениями. Но, несмотря на это, я все же начал свой рассказ о простом парне, что полюбил дочь царя и построил летучий корабль.

Дети слушали, затаив дыхание. Я видел, как в их глазах отражаются картины, которые я рисовал словами: огромный деревянный корабль, парящий среди облаков; Иван, стоящий у штурвала с развевающимися на ветру волосами; прекрасная Забава, глядящая на мир с высоты птичьего полета.

— Выходит, что эти бабки могли использовать магию слова?

Я на мгновение задумался. В этом мире магия была реальностью, но использовать ее могли лишь немногие избранные. Я сам все еще учился контролировать свои способности. Правда, воплощению слова так и не научился. Мой максимум был лишь накопить немного маны в теле и выпустить ее. По сути, использовать ограниченный телекинез, правда, тут никто и слова такого не знает.

Мысли мои прервал внезапно выбежавший мальчик, который резво растолкал детей, пробираясь ко мне. Сын одного из служащих в поместье моего деда Владимира Федоровича Темникова.

— Максим! — выкрикнул он, тяжело дыша. — Скорее бегите домой! Ваш управляющий снова бьет их!

Я почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Не говоря ни слова, я вскочил на ноги и бросился бежать в сторону нашего поместья.

Улицы Владивостока мелькали перед глазами, такие знакомые после восьми лет жизни здесь. Я пробегал мимо церквей с золотыми куполами, причудливо впитавших в себя влияние как русской, так и восточной архитектуры. Мимо шумного рынка, где торговцы предлагали свои товары. Мимо порта, где величественные корабли и современные дирижабли соседствовали друг с другом, символизируя слияние старого и нового миров.

Несмотря на спешку, я не мог не отметить, как сильно я полюбил этот город за прошедшие годы. Пусть этот мир и отличался от моего, многое все же напоминало мне об истории моего дома. Здесь Восток встречался с Западом, традиции переплетались с инновациями, а магия соседствовала с технологией.

Наконец, я добежал до ворот нашего поместья. Это было величественное здание с белоснежными стенами и зелёной крышей. Обычно вид родного дома успокаивал меня, но сейчас я чувствовал лишь тревогу.

Еще не войдя во двор, я услышал звуки ударов и крики. Сердце забилось еще быстрее, когда я различил грубый голос нашего управляющего, Григория:

— Говори, куда делся молодой господин!

Удар! Звук плети, рассекающей воздух, заставил меня содрогнуться.

— Управляющий, я, правда, не знаю! — ответил дрожащий девичий голос, который я узнал.

Снова удар.

— Но Мила должна знать, она часто болтает с молодым господином, — закричала девушка, буквально моля, чтобы управляющий остановился.

— Молодой господин запретил мне говорить, — послышался нежный голос Милы, и я почувствовал укол вины.