Я махнул рукой, и служанки, будто по приказу, резко поднялись и побежали по своим делам. Что-что, а правила в этом поместье были строгими. Как бы то ни было, эффект был достигнут — Григорий выглядел не только испуганным, но и сбитым с толку.

— Вы использовали выброс маны… ради такого зверства! — проговорил он дрожащим голосом. — Я все расскажу госпоже!

Угу, а то, что в моем возрасте я вообще по идее не должен этим владеть, он благоразумно умолчал. Пусть, как человек, Григорий мне не нравился, но он был верным слугой рода и понимал, о чем говорить даже в поместье не стоит. Вот из-за этого что его что его «дражайшую подругу» не удавалось выгнать из этого места. Поэтому приходилось контролировать их действия, но я не всегда успевал.

— Делай, что считаешь нужным, — усмехнулся я, направляясь к веранде, где в это время обычно она и находилась. — Не забудь упомянуть, как ты истязал беззащитных девушек! И про старшую служанку не забудь, ведь она тоже участвовала в этом.

А вот на этих словах Григорий побледнел. Что, неужели он боиться за нее и что ее все же выгонят из поместья?

* * *

Веранда нашего дома была моим любимым местом. Окруженная цветущими кустами сирени, она выходила на живописный сад, где среди ухоженных клумб и аккуратно подстриженных кустов журчал небольшой фонтан. Сейчас, в лучах заходящего солнца, это место выглядело особенно волшебно.

За столом, уставленным различными блюдами, сидела моя бабушка, Валентина Андреевна Темникова. Несмотря на возраст, она всегда выглядела величественно. Ее черные с проседью волосы были собраны в строгую прическу, а зеленые глаза, казалось, видели человека насквозь. Темно-синее платье подчеркивало ее статную фигуру, а на шее поблескивало жемчужное ожерелье — подарок дедушки.

Мы с Настенькой синхронно поклонились бабушке в знак уважения и сели за стол. Я чувствовал, как по спине пробежал холодок — несмотря на годы, проведенные в этом мире, я все еще немного побаивался эту властную женщину.

Вслед за нами на веранду вошел Григорий. Он низко поклонился, стараясь скрыть рану на щеке от которой в любом случае останется шрам.

— Валентина Андреевна, прошу простить меня, но у меня кое-что важное, — проговорил он.

Бабушка, не отрываясь от процесса накладывания еды в наши тарелки, спокойно спросила:

— Да? И что же это за весть, Григорий?

Управляющий на мгновение замялся. Я видел, как в его глазах мелькнуло сомнение, но затем он, видимо, принял решение.

— Сегодня во дворе молодой господин наказал меня, — он сделал паузу, словно думал, говорить или нет, хотя по глазам было видно, что прекрасно понимал, что делает. — С помощью магии! Но, конечно, тем самым он поступил очень правильно и мудро! Я… поступил не правильно, как не подобает слуге рода и готов понести наказание за свой проступок.

Я прищурился, глядя на Григория. Вот засранец, знает, что надо говорить, чтобы не попасть в еще большие проблемы. А еще так умело «забыл» о других действующих лицах взяв весь удар на себя. Ну что же, тогда и я пока не буду упоминать старшую служанку, Елену.

Бабушка медленно подняла взгляд на Григория, а после перевела его на меня. Ее глаза сузились, и я почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Что ж, — наконец произнесла она, — всех служанок следует отослать. Позже я подберу для Максима новых. Более ответственных, которые не буду заставлять управляющего отвлекаться от его прямых обязанностей. Позови ко мне потом Елену — я с ней обсужу этот вопрос.

Тут даже пояснений не требовалось — Валентина Андреевна и так знала, что творится на территории поместья и без слов управляющего.