Все, кроме Аркадия и Эрасмо встали, хотя Эрасмо все же поднял рюмку.

— И что теперь? — спросил Аркадий. — Заседание начинается?

— Заседание закончилось, — ответил Эрасмо и шепотом добавил: — Удачи.

В самом деле, люди уходили, как только поставили на столы свои стаканы. Они вышли не все сразу, толпой, а выскальзывали по двое и трое в темноту улицы. Аркадий услышал, как приглушенно закрылась дверца автомобиля, и тут же заработал двигатель. Мостовой исчез, как тень. Тико толкал коляску Эрасмо, который склонил голову на руку, словно Гамлет, погруженный в размышления. Вскоре в паладаре остались только персонал, Уоллс, О'Брайен и Аркадий.

— Вы теперь член клуба, — сказал О'Брайен, — как ощущения?

— Все довольно таинственно.

— Ну, вы здесь всего шесть дней. Чтобы понять Кубу, требуется вся жизнь. Вы согласны, Джордж?

— Абсолютно.

О'Брайен поднялся на ноги.

— В любом случае, нам пора. Наступает время ведьм, и вообще, я устал.

— Приблуда участвовал в этом? — спросил Аркадий.

— Если вы действительно хотите знать, приезжайте на яхту завтра вечером.

— Завтра вечером я улетаю в Москву.

— Как хотите, — сказал Уоллс и открыл ворота. На тротуаре сиял «империал».

— Что же такое яхт-клуб «Гавана»? — спросил Аркадий.

— А чем бы вы хотели, чтобы он был? — спросил Джон О'Брайен. — Несколько парней на отдыхе ловят рыбку. Развалины здания, ожидающие прикосновения волшебной палочки, которая превратит его в сотню миллионов долларов. Группа патриотов, ветеранов войн своей страны, приятно проводящих вечер. Чего бы вы пожелали? Он то, что вы выбираете для себя.

24

DeSoto припаркован у «Роситы». Офелия была в номере. Она лежала в постели, плотно завернувшись в простыни. Аркадий разделся в темноте, лег рядом с ней и по ее дыханию понял, что она не спит. Он провел рукой по ее груди, по плечу и нащупал пистолет в ее руке.

— Ты возвращалась туда.

— Я хотела посмотреть, что там оставил Луна.

— Ты пошла одна? — спросил он. В ответ красноречивое молчание. — Ты сказала, что возьмешь кого-нибудь с собой. Мне не надо было отпускать тебя одну.

— Я не должна бояться войти в дом одна.

— А со мной такое бывает довольно часто. Что ты там нашла?

Она описала состояние Русско-кубинского центра, лобби и каждого помещения, в том порядке, в котором она исследовала их, козу, дверь в буфет и гранату, которая была привязана к ней. И как она пробиралась после взрыва в буфет и кухню, лишенную плит, морозильников и холодильников. Как потом тем же путем вернулась в лобби, установила лестницу на ограждение балкона и поднялась в бельэтаж, чтобы обыскать комнаты на том уровне, открывая каждую дверь ручкой швабры. Взрывных ловушек больше не было, никаких коз, только помет и открытые банки с российским бальзамом для волос, которые они вылизали до блеска.

Когда она вернулась, время их встречи в парке давно прошло и его уже нигде не было.

— Я думала, ты не вернешься. — Она отложила пистолет, поцеловала его в губы и медленно отпустила.

— Мы просто разминулись.

Он обвил ее руками и почувствовал, как она скользнула под него. Через мгновение он был в ней. Ее язык был сладок, спина твердой, там, где они соединились, она была бесконечно глубока.

Они ели банановый хлеб с пивом, Аркадий рассказал Офелии о своем вторжении в квартиру Мостового. Обо всем, кроме пожара. Поджог она наверняка бы не одобрила.