— Ох, ты прав! Для ран, для восстановления сил… — Фири купилась настолько быстро, что он аж удивился. Повернувшись к телохранительнице, сестра неожиданно твёрдо распорядилась:

— Ты оставайся с ними, вдруг им будет нужна твоя помощь! А я буду в каморке, там мои травы. Надо сделать много зелья!

Лива и правда была смышлёной, потому что поняла расстановку с полуслова. Она только кивнула, сложив руки перед собой. Когда Фири быстрым шагом удалилась, Фер обратился к Алисе:

— Ты чувствуешь силу перстня? Ты научилась черпать из Бездонной Чаши?

Та кивнула, машинально повернув артефакт на пальце. Её глаза странно блеснули — в них были страх, неуверенность, сомнение. Фер приблизился, тихо сказал, чтобы не слышали остальные:

— Всё будет хорошо. Мы справимся с этим! Просто будь рядом, чтобы я смог через тебя воспользоваться магией перстня.

— Хорошо, — прошептала Алиса, и Фер снова ощутил прилив того странного чувства, которое поразило его в снах. Знать бы, любовь это или просто привязанность, а может, просто из-за дурацкого артефакта…

А потом Алиса потянулась к нему и быстро поцеловала в губы. В этот момент на него нахлынула такая волна благости, что стало жарко и холодно одновременно. Всё-таки любовь… Первая, настоящая, а главное, взаимная.

Во дворцовом парке было пустынно. Фер шёл к храму, всей кожей ощущая близость Алисы и Валя. Одна слева, другой справа. Сила перстня пульсировала рядом, на пальце Алисы, и придавала ему уверенность. Слабую, но реальную, после стольких недель пустоты. Конечно, он тренировался в магии без артефакта, но дело шло очень медленно. После того, как всё закончится, надо будет утроить усилия, чтобы соответствовать уровню ариго. Или каким-то образом заслужить для себя новый артефакт.

Жрец ждал их перед храмом, у подножья статуи Великого Магистра. В этот раз не было ни хора заклинателей, ни дорожки из белых лепестков, ни оранжевого заходящего солнца. И лицо каменного бога магии не скорбело, но было строгим и вопрошающим. Словно он хотел знать, справится ли новый ариго с теми обязанностями, что падут на его голову вместе с венцом из белых лилий.

Канцлер стоял рядом со жрецом, переминаясь с ноги на ногу. Видно было, что он нервничает, прямо-таки истекая потом, вытирая его со лба и снова покрываясь росой, словно трава поутру. Против воли Фер усмехнулся, но сразу посерьёзнел. Не расслабляться! Атака может начаться в любой момент! Канцлер не зря волнуется, ведь в прошлый раз он тоже пострадал от рагуля. Эта дрянь ослабляет незащищённых от неё магов. Остаётся только надеяться, что Валь с сёстрами будут готовы к атаке.

Сердце билось всё сильнее по мере приближения к месту церемонии. Жрец — высокий, статный, ещё не старый — пригладил клинообразную бородку, которую отрастил, чтобы быть похожим на изображение Великого Магистра, а потом произнёс первую фразу обряда низким приятным голосом:

— Сын мой, опустись на колено, чтобы принять символ власти и бремени!

Фер, чувствуя себя деревянным, преклонил колено перед жрецом. Тот зачерпнул ладонью густой прозрачной жидкости из резного кубка лунного камня, обмакнул в неё палец и нарисовал круг на лбу Фера:

— Этим власть окольцует твои мысли.

Снова обмакнув палец в жидкость, он начертал поверх круга крест:

— Этим бремя склонит твою голову.

Последним лёгким движением он словно смахнул оба невидимых знака со лба Фера:

— Этим счастье служения народу освободит тебя.

Высыхая, жидкость стянула кожу. Фер наморщил лоб, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. А жрец брызнул на него остатками зелья с руки и тихо сказал:

— Да пребудет с тобой мудрость и сила Великого Магистра.