Девушки подошли. Самиана что-то шепнула одной из своих спутниц, и та словно случайно пнула Алису в бок. От неожиданности та свалилась с подушки на траву. Самиана засмеялась чистым серебристым, словно русалочьим, смехом, и Алису внезапно пронзило чувство острой незащищённости. Она умрёт здесь, и перстень не поможет, никакая магия её не спасёт…

— Аисса! — вскрикнул Кадир, подбежав. — Самиана, не трогай её! Это мамина рабыня!

— Конечно, шахзаде, — улыбнулась его сестра так сладко, что трава под её ногами слиплась. — Это не я, это Фахрида, нечаянно!

Она даже протянула руку Алисе, помогла ей подняться. Тонким пальчиком приподняла её подбородок. Острый чёрный взгляд впился в глаза, и Алисе стало жарко. Очень жарко. Ведь в тёмных радужках то и дело пробегали красные молнии. Перстень буквально орал уже, фигурально выражаясь, бил током палец, даже рука начала дёргаться…

— Красивые глаза, — тихо и задумчиво произнесла девушка, словно решая — выцарапать их или пожалеть. — Опусти их немедленно. Пойдёшь со мной!

Алиса взглянула на матерчатые туфельки на ногах Самианы и сглотнула. Потом ответила хрипло:

— Мне Бахира-шах велела присматривать за шахзаде…

Бабуля говорила остерегаться женщину с чёрными глазами! Ни за что не ходить с ней! Фиг Алиса пойдёт. Нет уж! Жизнь дороже!

— Я сказала — ты пойдёшь со мной, — чётко и раздельно повторила Самиана. — Ты что, плохо расслышала? Или ты совсем глупенькая?

Ласковая улыбка снова озарила её хорошенькое личико, и дочь падишаха одним точным и быстрым движением схватила Алису за волосы:

— Смеешь меня ослушаться?! Дерзкая, тупая рабыня! Одно моё слово — и тебя казнят! Ты умрёшь медленной и мучительной смертью!

Алиса вскрикнула от боли и зашипела, пытаясь сдержаться и не навалять этой высокопоставленной садистке знатных люлей.

— Шахинне, — тихо окликнула её одна из спутниц. — Бахире-шах не понравится это…

— Молчи, дура! Или тоже захотела?

— Простите меня, шахинне, — присела девушка, пряча взгляд.

— Я подумаю, — улыбнулась Самиана, и её улыбка показалась подглядевшей из-под ресниц всю сцену Алисе оскалом гиены.

— Падиша-а-ах идёт! Падиша-а-ах идёт!

Самиана выдохнула непонятное слово сквозь зубы, вроде как выругалась, и отпустила Алису. Та отступила к столику. Как только девушки повернулись к падишаху, быстро поправила платок, прикрыв лицо.

Правитель быстро шагал по дорожке, заложив руки за спину. По бокам его шли вооружённые янычары в красивых красных халатах и высоких шапках, держа ладони на эфесах изогнутых сабель. Они остались на входе в сад, а с падишахом дальше пошли евнухи в халатах и тюрбанах. Только им было дозволено входить в сад и гарем. Кадир подбежал к правителю, весело крича:

— Отец, отец, я только что победил всех слуг! Я убил их деревянным мечом!

— Мой сын! — Аль Табрис подхватил мальчика на руки и поцеловал в лоб. — Мой храбрый воин!

— Отец, когда ты дашь мне настоящий меч? Я хочу ятаган, как у янычар!

— Скоро, Кадир, совсем скоро! — падишах опустил сына на дорожку и обратился к дочери: — Доброе утро, Самиана, моя газель! Ты сегодня прогуливаешься с шахзаде?

— Нет, повелитель, — сладко пропела садистка. — Я была на занятиях музыкой, а теперь решила выйти немного в сад, полюбоваться на прекрасные цветы!

— Моя сияющая звёздочка, — умилился падишах и потрепал дочь по щеке.