— Пошли, — сказал Посланник Богини. Они спустились вниз и оказались на улице. У крыльца Посланника Богини уже ждала его собственная четверка гужевых. Найл оглядел мужиков, заметил синяки и ссадины на лицах и поинтересовался их самочувствием. — С нами-то, можно считать, все в порядке, — заявил старший. — Вот остальные-то… Найл кивнул с мрачным видом, затем посчитал нужным похвалить гужевых за то, как они смело раскидали восставших рабов, и сел в повозку.

Симеон сказал что останется в особняке ухаживать за ранеными. Повозка тронулась.

На этот раз на улицах второго города им почти никто не встретился по пути. Найл вспомнил, как он ездил по ним в первый вечер — в медицинский центр, чтобы проведать Мину, а потом путешествовал днем в поисках старых военных складов, которые в этом городе оказались под землей.

В те дни на улицах было много людей — как белых, так и черных, тащивших повозки с хозяевами.

Теперь же Найл не видел никого из людей: белые второй город покинули, черные в эти минуты сидели под замком. Иногда попадаюсь пауки, кланявшиеся Найлу, Посланник Богини отвечал им кивком головы. Каждый паук посылал ему ментальный сигнал, выражая благодарность за разгром гигантских муравьев.

Путь на четверке гужевых занял гораздо больше времени, чем на паучьей спине, но лишний раз обращаться к Восьмилапым с просьбой о транспортировке Найлу не хотелось. Более того, он хотел поговорить с белым управителем главного паучьего города без присутствия кого-то из Восьмилапых. Правда, Посланник Богини не мог быть уверен, что во дворце управителя не встретит пауков, но, по крайней мере, он сам с собой никого не приведет. Найл надеялся, что Восьмилапые сейчас заняты другими делами.

Перед дворцом управителя стояло два больших бурых паука-охранника, которые при виде Посланника Богини склонились в ритуальных поклонах. Найл спрыгнул с повозки и тоже поклонился.

— Управитель ждет тебя, Посланник Богини, — получил Найл ментальный импульс от одного из Восьмилапых. — Скажи своим гужевым, что их накормят на кухне. Пусть войдут в дом с черного хода.

Найл отдал соответствующий приказ мужикам и вошел во дворец.

Он оказался в просторном холле, откуда вверх шла широкая лестница, украшенная завитушками и изображениями зверей и птиц, которых Найлу никогда не доводилось видеть.

Возможно, эти твари жили на Земле, когда ею правили древние люди, решил Посланник Богини, и не сохранились до сих пор.

Но размышлять на эту тему у него не было времени: у первой ступеньки лестницы его встречал сам управитель, его супруга, два сына и дочь.

— Приветствую тебя, Посланник Богини! — Вязко поклонился сам управитель — мужчина средних лет, но выглядевший бодро. Он оказался сухощав, даже без намека на брюшко, правда, с намечающимися залысинами. Одет он был в красную тунику того же фасона, что и белая туника Найла, заимствованная из шкафа в выделенном Посланнику Богини особняке.

Найл поклонился в ответ. Затем управитель представил Посланнику Богини свою супругу, по виду более старшую по возрасту, чем муж, или состарившуюся раньше из-за забот, уже почти полностью седую. Найл поразился некрасивости ее лица, но, конечно, ничего не сказал вслух. Сыновья оказались больше похожи на мать, чем на отца: те же грубые черты лица, та же угловатость в движениях, а вот дочь приятно поразила взгляд, правда, скорее напоминала куклу, а не живого человека. На кого она была похожа, сказать не представлялось возможным: по крайней мере, Найл не увидел общих черт ни с управителем, ни с его женой. Миниатюрная девушка (даже подросток) с курносым носиком приятно выделялась в компании встречающих и скромно потупила взгляд, когда Посланник Богини повернулся к ней для приветствия.