— Как пожелаешь, Посланник Богини.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Найл решил для себя, что похоронит Мину так, как хоронили людей в пустыне. Он не хотел, чтобы ее тело досталось паукам. Им и так сегодня хватит еды. Теперь он готов был согласиться на то, чтобы они лучше сожрали кого-то из оставшихся в живых чернокожих, чем трогали тело Мины.

Когда Вайг зашел в спальню Найла, чтобы проверить, как себя чувствует брат, Посланник Богини сообщил ему о своем желании. Вайг вызвался помочь.

Откладывать было нельзя: в жарком климате тело вскоре должно было начать разлагаться.

Они завернули мертвую Мину в одеяло и понесли в дальний конец окружающего особняк сада.

Исследуя местность в самый первый день, братья видели там большую гору прямоугольных каменных брусков, предназначенных, как им тогда объяснили, для строительства еще одного, небольшого гостевого домика на территории: местный управитель из белых не любил делить свой особняк с кем бы то ни было.

В хозяйственной постройке, расположенной в той же части сада, нашелся инструмент садовника. Братья взяли две лопаты и выкопали глубокую могилу под одной из цветущих яблонь, источавшей великолепный аромат. Аромат любви, почему-то подумал Найл. Само дерево в цвету казалось ему таким же красивым, как когда-то Мина…

Найл опустил девушку в могилу, они с братом засыпали тело землей, а затем положили сверху несколько камней. К их сожалению поблизости не имелось никакой пещеры или склепа, чтобы замуровать там тело навсегда, а отправляться за город на их поиски они уже не могли: их ждало множество дел.

Братья молча постояли над могилой девушки, пришедший вместе с ними на север, затем развернулись и отправились назад в дом.

— Что теперь? — тихо спросил Вайг, когда они уже приближались к входу.

— Надо немного поспать, — решил Найл. — Мы ведь не ложились больше суток.

Посланник Богини разместился теперь в другой спальне — благо что выбор в особняке имелся. Стоило ему донести голову до подушки, как он тут же погрузился в глубокий сон.

Его разбудил Симеон.

Солнце уже клонилось к закату: Найл проспал целый день, но чувствовал себя гораздо лучше. Усталость ушла, он восстановил утраченные силы. Вот только у него на душе было все также муторно…

— Как гужевые? — уточнил Найл у лекаря.

— Ничего непоправимого, — ответил тот. — Все выздоровеют — если будем не очень торопиться домой.

Найл кивнул. Значит, не будем. Они и так уже потеряли многих членов отряда.

— Что происходит в городе? — поинтересовался Найл, принимая сидячее положение и все еще зевая. — Ты в курсе?

Симеон рассказал, что всех чернокожих распределили по нескольким зданиям, охраняемым пауками и белыми надсмотрщиками. Дело каждого будет рассматриваться по отдельности, чтобы определить степень его вины и то, какие санкции применить. Можно предположить одно: ничего хорошего захваченных рабов не ждет.

— А в нем участвовали все чернокожие? — уточнил Найл.

— Только из второго города. Те, кто постоянно проживает в первом — слуги белых граждан — полностью поддерживают своих хозяев. Им, в общем-то, не из-за чего бастовать. Они своим положением довольны — зная, как живут во втором и третьем городах. А с третьим городом у рабов, насколько я понял, связи нет. Услугами диспетчерского центра в состоянии воспользоваться только Восьмилапые, ну и ты, конечно, Посланник Богини. Возможно, через некоторое время рабы из третьего города и подключились бы к восставшим, но пауки этого не допустили. Восьмилапые из третьего города вначале заперли куда-то своих рабов, ничего им не объясняя, и только потом ринулись окружать второй.