— Мина, я…

— Подожди! У меня осталось мало времени. Силы кончаются. А я должна тебе сказать…

Найл смотрел прямо в глаза девушке и видел, как жизнь в них затухает, но Мина продолжала говорить — правда, все тише и тише.

— Она увидела меня здесь и пришла в ярость… Она кричала, что ее брат был прав и она не должна была тебе верить. Ты — такой же, как и все белые мужчины и ты предпочел меня, белую калеку, ей, черной красавице… Она в самом деле красива, Посланник Богини. Очень красива… Но она жестока. Она злая и беспощадная, она не знает жалости и будет тебе мстить! Опасайся ее, Посланник Богини! Это змея, которая постарается укусить тебя исподтишка… Она считает себя брошенной и отвергнутой, а месть отвергнутой женщины страшна… И она никогда не любила тебя, как я… Она хотела тебя только использовать в своих целях. Будь счастлив, Посланник Богини! Спасибо тебе за все…

Мина закрыла глаза. Найл несколько раз позвал ее по имени, но девушка больше не отвечала.

Тогда он снова стал осыпать ее лицо, шею и грудь страстными поцелуями, потом не смог больше сдерживаться — и разрыдался в голос.

В первое мгновение он не понял, что больше не один в комнате.

— Посланник Богини! — ворвался ему в сознание ментальный импульс.

Найл повернул голову к двери. В спальню вошли два паука, которых Найл раньше никогда не видел. На передних лапах у них висели белые повязки с красными крестами, на спинах крепились чемоданчики с такими же знаками.

Один из пауков приблизился к ложу, где лежала Мина, и положил одну из передних лап девушке на грудь — как раз туда, где находилось сердце, а потом обратился к Найлу:

— Прости, Посланник Богини, что мы пришли слишком поздно. Но сейчас все наши лекари заняты — оказывают помощь пострадавшим.

— Пауки пострадали в схватках с чернокожими? — удивился Найл.

— Нет, помощь оказывается людям, из наших никто не ранен. Есть убитые — те, кто не покинул город, когда началось восстание. А вот остававшиеся здесь белые люди на этот раз оказались лучше подготовленными, чем в предыдущие. Они заранее запаслись оружием и сражались, пока могли. Если бы помощь из первого и третьего городов подошла чуть раньше…

«О чем думал Правитель?!» — пронеслась мысль в голове у Найла, правда, он успел зашторить сознание, чтобы пауки-лекари ее не поймали.

Два лекаря тем временем рассказали Посланнику Богини, что уже лично перевязали с десяток белых людей, получивших ранения различной степени тяжести, сейчас их коллеги оказывают помощь гужевым, пришедшим на север вместе с Найлом.

Гужевые достойно сопротивлялись восставшим рабам, сбросили нескольких с четвертого этажа вниз, проломили черепа тем, кто рвался к ним в комнаты, используя подручные средства: ножки столов и стульев, посуду, подсвечники.

Чернокожие не ожидали подобного отпора и то ли позабыли, то ли не учли, что тележки с провизией на север тащили очень крепкие и мощные мужчины с огромными кулаками и накаченными мышцами. Но, к сожалению, не все гужевые остались в живых.

— Среди гужевых раненых много? — уточнил Найл.

— Где-то половина. Несколько убитых, остальные заработали лишь синяки. Невредимым не остался никто. На четвертом этаже сейчас продолжают работать наши лекари. А нам передали, что ты находишься здесь…

— Я благодарю вас за то, что вы пришли, — нашел в себе силы сказать Найл. — Но прошу вас оставить меня пока одного.

— Как пожелаешь, Посланник Богини.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Найл решил для себя, что похоронит Мину так, как хоронили людей в пустыне.