– Нужно было уничтожить тебя при первой же встрече, – злобно отозвался мужчина с широкими запястьями. – Я ошибся.

Слезы текли из глаз Брикера, будто из губки.

– Я не хочу умирать!

– Тяжелый случай.

– В сценарии этого нет.

– К черту сценарий! Это жизнь. И тебе самое время прийти к неожиданной развязке.

– Послушайте, – стал упрашивать Брикер, молитвенно сложив руки, – я могу ввести вас в свой сценарий. Вы прославитесь.

– Я уже в фильме.

– Мы можем быть в нем вместе. Обещаю, что не вырежу вас. Даю слово, как дитя шестидесятых годов!

– Римо, мне надоела болтовня этого человека, – фыркнул Чиун.

– Секунду, – ответил тот. – Брикер, кто еще знает о КЮРЕ?

– Только она. Придется вам убить и ее.

– Неправда! – завопила Пепси. – Я знаю только про эр икс, да и то толком ничего не знаю.

– С вами разберемся потом, – бросил Римо и обратился к Брикеру: – У меня есть идея – ты сознаешься в своих преступлениях перед всем миром.

– Ни за что! Это испортит фильм и повредит реформе здравоохранения.

– Папочка, посмотри, нет ли в той машине видеокамеры.

Через минуту мастер Синанджу вернулся с видеокамерой.

Римо поднял ее к плечу и стал снимать Харди Брикера.

– Начинай свое признание. Только ни слова о КЮРЕ, Смите и нас.

– Не буду.

Мастер Синанджу шагнул вперед, и вся решимость Брикера вмиг испарилась. Признания хлынули рекой. Он излагал все с исчерпывающими подробностями, добавляя эпизоды, о которых не упоминал раньше.

В одном месте Уильямс его перебил.

– Кто был двойником Освальда?

– Бывший актер, – промямлил Брикер. – В семидесятые годы он сделал карьеру, играя в целом ряде телефильмов роль Ли Харви. Постарев, лишился этой роли, правда, стал воображать себя Освальдом. Взял себе имя Алек Джеймс Хайделл. В фильме «ЦРУ» он был великолепен. Ему единственному не пришлось делать трепанационное отверстие, чтобы напустить на Президента. Он прочел сценарий и просто дождаться не мог, когда же наконец выстрелит в главу исполнительной власти.

– Готов был убить Президента, лишь бы только попасть в твой фильм? – изумился Римо.

– В документальную драму. И он знал, что стреляет в агента секретной службы. Ликвидируй мы Президента сразу, фильма бы не получилось. Он единственный, кто, кроме меня, знал, что происходит на самом деле. В этом то и прелесть. Наш заговор включал в себя буквально тысячи людей – подобно тому как я теоретизировал в «ЦРУ» – и не распался.

– Теперь уже распался. Хайделл знал, что его убьет двойник Руби?

– Это явилось последующей доработкой. С этим вариантом я его не знакомил.

– Продолжай, – кивнул Римо.

...Харди Брикер закончил свой рассказ и с плачем встал на колени перед вечным огнем на могиле Президента, память которого потревожил и оскорбил.

– Теперь тебе пора сводить счеты с жизнью, – подтолкнул его Римо.

– Патронов в пистолете нет, – всхлипнул Брикер. – Заставить меня застрелиться из незаряженного пистолета вам не удастся.

– Мысль здравая. К тому же это выглядело бы обычным самоубийством. Обычного нам не нужно. Требуется нечто такое, о чем любители заговоров размышляли бы в течение ближайших двухсот лет. Может, тогда они перестанут вмешиваться в ход истории.

Рука с широким запястьем сжала вялые пальцы Брикера в кулак. Уильямс поднес его к пульсирующей вене на правом виске режиссера. Отогнул указательный палец и упер его кончиком в голову.

– Может, хотя бы заснимете? – спросил Брикер.