Карьера фигуристки закончилась.

Карьера Годфри Гранта у Сэма Бисли тоже должна была бы закончиться.

Когда его вызвали к контролеру. Грант думал, что с него снимут голову. Мышиную. И уволят.

Голову с него действительно сняли. Однако не уволили, а перевели в униподвал, последнее звено в цепи предприятий питания.

– Вы меня не увольняете? – удивился он.

– При других обстоятельствах тебя вышвырнули бы вон через минуту, – прорычал контролер. – Но тебе повезло. Микрофон уловил хныканье этой сучки, и его явственно услышали аж в Токио!

– Вот потому то я и толкнул ее локтем, – стал оправдываться Грант. – Чтобы она молчала. Знал, компании не понравится, если люди услышат. Пропадала вся торжественность момента.

– Мало того, – резко ответил контролер, – что торжественность была испорчена, эта сучка еще и подает на нас в суд. Камеры все зафиксировали, так что, видимо, она утроит свой гонорар за эту дурацкую поездку.

– Тогда я ничего не понимаю.

– Босс все видел и слышал. Он считает, что за такие слова раздробленной коленной чашечки мало. Сказал даже, что жаль, лошади не раздробили обе, не обеспечили ей инвалидной коляски.

– Потому меня и не уволили?

– Потому тебя и не уволили, – ответил контролер, вручая Годфри метлу на длинном черенке. – Теперь отправляйся подметать.

И Годфри Грант отправился. Год с метлой в руках не привил ему любви ни к этой работе, ни к Утилдаку, ни к языкастым неблагодарным фигуристкам, однако в эти тяжелые времена приходилось держаться за любую работу к тому же на жаре, в окружении надоедливой детворы встречающим приходилось несладко.

В Утилдаке по крайней мере было прохладно, тихо и почти ничего не случалось.

Поэтому Грант удивился, когда белые лампы на потолке внезапно пожелтели. Такого он еще ни разу не видел. Секунду спустя они стали оранжевыми, и двери секции начали закрываться.

Лампы окрасились красным, раздался гудок.

– Что произошло? – спросил Грант группу охранников, направлявшихся в его сторону.

– Вторжение.

– Кто то хочет пролезть бесплатно?

Старший группы остановился.

– Обращаться с пистолетом умеешь?

– С пистолетом?!

Старший вручил Гранту автоматический пистолет с отштампованным на рукоятке силуэтом мыши.

– Смотри, не появится ли человек с широкими запястьями, в тенниске. Как увидишь его, сразу стреляй.

– Стрелять? – пробормотал Годфри Грант. – Кто сумеет пролезть в Утилдак, чтобы спровоцировать стрельбу?

Старший группы не ответил. Охранники рванули дальше, да так, словно находились на палубе авианосца во время атаки с бреющего полета.

Годфри Грант заткнул пистолет за пояс и снова стал сметать мусор, периодически падающий из гнезд потолочных пневматических терминалов.

Работа его заключалась в том, чтобы сметать мусор на лоток пресса. Проще было бы отправлять все прямо под пресс, однако наверху находился «Мир Сэма Бисли». С мусором падало все что угодно. Часы. Бумажники. Пистолеты. Лекарства. Даже капризные сестренки, не пускавшие старших братьев к пиратам с Багамских островов.

Поэтому Годфри Грант орудовал метлой, высматривая в мусоре ценности и путавшихся под ногами детишек.

Когда сверху свалилась пара мокасин, а вместе с ними и высокий, худощавый мужчина с широкими запястьями и самыми страшными глазами, какие только видел Годфри Грант, он выронил метлу и, заикаясь, пробормотал:

– Вы тот самый человек.

– Какой тот самый?

– С широкими запястьями, которого все ищут.

Мужчина даже глазом не моргнул.

– Да, я.

– Мне приказано в вас стрелять.

– Действуй.