Служитель положил перед ним записку. Гинголд мгновение опустил взгляд, и его изумрудно зеленые глаза на раскрасневшемся лице расширились.

– Мне... мне только что сообщили, что убит Президент.

В Конгрессе воцарилась тишина.

Гила Гинголд собрался с мыслями и задумался, призвать ли всех к молитве или завершить начатое. Увидел возможность совместить одно с другим и решил сымпровизировать:

– Сейчас, когда мы обсуждаем эту тему, возле нашего Президента, вне всякого сомнения, находятся лучшие частные врачи. Будь всеобщее здравоохранение узаконено, его, как и всех американцев, пользовал бы первый попавшийся врач. Мы не можем допустить в Америке такой медицины, которая лишает пациента выбора. Поэтому призываю вас сказать громкое «нет» этой нелепости и склонить тем не менее головы в молитве за ее автора.

* * *

В Нью Йорке, в студии радиостанции «Говори правду», ведущий Трэш Лимбергер принимал телефонные звонки.

– Говорите, вы в эфире.

– Понял, Трэш.

– Я вас тоже. О чем хотите сказать?

– Что вы думаете о последних планах реформировать здравоохранение?

– Это откровенная попытка прибрать к рукам многомиллиардную индустрию здравоохранения, совершаемая бездумными временщиками Белого дома.

– Трэш, они выдвигают эти законопроекты один за другим. Провалится один, у них тут же готов новый. Можно ли как нибудь прекратить это?

– Ну что ж, – со смешком отозвался Лимбергер, – молитесь о божественном вмешательстве. Возможно, Бог подаст голос за то, чтобы наш Президент оставил свой пост на год раньше. Надеюсь, вы понимаете, о чем я?

Краем глаза Трэш заметил руку, неистово машущую ему из аппаратной. Его помощница Коли Кастер приложила к стеклу огромный лист бумаги. От выведенных на нем слов: «В Бостоне застрелили Президента» – смешок застыл у Трэша Лимбергера на устах.

– Хм м, – промычал Трэш, шелестя сценарием коммерческой передачи, который он держал в толстых пальцах. – Конечно, я вовсе не это имел в виду. Возможно, мы с Президентом и в разных политических лагерях, но оба хотим одного и того же. Чтобы мир стал лучше.

После музыкальной заставки Трэш продолжил:

– А теперь о моем любимом напитке.

* * *

Пепси Доббинс, вашингтонский корреспондент отдела новостей компании «Американский телеконгломерат», сидела за столом, названивая по телефонам. Внезапно в ее комнатушку просунул голову один из помощников.

– Президента убили!

– Как?!

– Он вылезал из лимузина, и снайпер снес ему макушку.

Пепси Доббинс так стиснула край стола, что костяшки ее тонких пальцев побелели. Лицо застыло. На глаза навернулись слезы. Голова ее со старательно уложенной шевелюрой вмиг поникла.

– У нас есть... есть пленка? – выдавила она.

– Да. Сейчас будет просмотр.

Из глаз Пепси покатились слезы облегчения, оставляя следы на нарумяненных и напудренных щеках.

– Слава Богу, – всхлипнула она. Потом с усилием поднялась из кресла и потащилась вместе с другими сотрудниками в мониторный зал.

– Передача по спутниковой связи, – прохрипел кто то из техников.

Мониторы в зале стояли в несколько рядов, но пришедшие смотрели лишь на один экран. Пепси окинула взглядом все и задержалась на том, на который транслировала Си эн эн – она раздражающе часто опережала АТК.