-  Ну, как там внутри? Драгоценностей много? - сразу завалили они меня вопросами.

    -  Драгоценностей пока не нашли. Утвари дорогой, то да, не на один караван там, - хмуро уставившись в костер, ответил я.

    -  Говорил я вам, - повернулся к остальным Рил, - сразу драгоценностей не найти, припрятаны где-то. А вы, да они там, небось, повсюду валяются, Древние им цену не знали. Чего хмурый-то такой? - снова обратился он ко мне.

    -  Да вот думаю, что такими темпами через пару дней каторжан ни одного не останется.

    -  А ты думал, просто так, прогулка будет? Охотники вон целыми ватагами промышляют, а выживают единицы. Правильно господин маг решил, нечего нам шкурами рисковать. Для того каторжан и взяли, чтоб самим со смертью не играть.

    -  Любите значит на чужой беде наживаться.

    -  Ты смотри это, правильный какой нашёлся, - вскинулся Рил. - А в рыло?

    -  Да ладно не трогай парнишку, - остановил его Прист. - Молодой он ещё. Вот и думает, что чужими жизнями мы за добычу расплачиваемся. После поймёт, что выбор невелик, что лучше преступников опасности подвергать, чем хорошими людьми рисковать. Эти ж каторжане сами не одну душу к богам отправили.

    -  Вот-вот. И чем вы от них отличаетесь? Точно также людей губите.

    Прист со злостью сплюнул.

    -  Тьфу ты. Никак не хочет понять, - пожаловался он друзьям. - Каторжане от своей жизни отреклись, когда против законов людских пошли. Стало быть, нет у них теперь права самим своей жизнью распоряжаться. Она у них теперь в руках богов, а они уж решат, повезёт кому и выживет, или слишком велик груз его грехов и погибнет.

    -  Стало быть, не вы их на смерть посылаете, а боги решают, пожить кому ещё или хватит? - озадачился я словами Приста.

    -  Дошло наконец, - обрадовался он. - Я бы сам первым бунт поднял, если б простых людей без их воли рисковать заставляли.

    Я безнадёжно махнул рукой. Доказать им что каторжане тоже люди, оказалось бесполезным делом. Они в упор не видели, что ничем не лучше них. Уставившись на пламя, я сидел у костра, отламывая от прутика коротенькие кусочки и бросая их в костёр. Размышлял. Возле меня уселась Мэри, мгновенно выбив из моей головы все доводы в пользу просвещения каторжан об истинной причине гибели их товарища. Посмотрев на меня искоса, она усмехнулась.

    -  Похоже, ты никак не успокоишься. Самым справедливым себя возомнил. Ну что ж, если своих мозгов тебе не хватает, то втолкую я тебе. Каторжан надо держать в страхе, но оставлять небольшую надежду. Пока они видят шанс получить свободу, будут безропотно выполнять все наши приказы. Если же поймут, что ждёт их только смерть, то, несмотря на свой страх, они либо бросятся в бега, либо попытаются убить нас. Ни один из этих вариантов нас не устраивает, поэтому запомни мои слова, - девушка склонилась к моему лицу, и тихо выговаривая слова, сказала: - Только попробуй поделиться своими измышлениями с каторжанами, и ты до конца своей жизни будешь жалеть о каждом своём слове, - улыбнувшись, она провела рукой по моей щеке, - хотя можешь рискнуть, сделать мне подарок.

    Я судорожно сглотнув, замотал головой, пытаясь выкрикнуть: - Нет-нет, никаких подарков ты от меня не дождёшься.

    -  Надеюсь, теперь у тебя прояснился затуманенный излишним благородством разум.

    -  Да, леди, я всё понял, - смог наконец, прошипеть я.

    -  Вот так надо проводить разъяснительные беседы с непослушными мальчишками, - объявила она наёмникам.