-  Вот и добрались потихоньку. Дале я уж сама. Спасибо тебе, помог.

    -  Да не за что. Всякий бы заступился.

    -  Да нет, не всякий, только у кого душа не зачерствела, к бедам других не безразличен. У тебя вон душа добрая, вот и вступился. Давай - ка за доброту твою, на судьбу тебе погадаю. А? Али жену красавицу наворожу.

    -  Ага, жену красавицу и тёщу змеюку, нет уж. Соседу моему вон наворожили - просил, чтоб невеста, что ему родители сватать поехали, не сварливая была. Так в пути на них волк бросился и так её напугал, что немая она теперь. И мается с тех пор, ни спросить ничего, ни объясниться толком.

    -  Что ты, что ты. Не будет худа никакого, нешто я своему спасителю плохого наворожу.

    -  Вы-то, может, плохого и не пожелаете, да боги свою плату стребуют.

    -  А может, хочешь свою суженую встретить? Так я могу и встречу со второй половинкой твоей души наворожить. Нешто настоящее счастье малой толики трудностей не стоит?

    -  Стоит, конечно. Будет ли только оно это, счастье?

    -  Будет, всенепременно будет.

    -  Всё же лучше я сам займусь созданием своего счастья.

    -  Экий ты упрямый. Так и быть, скажу. Гибель я твою скорую да глупую вижу. Оттого и помочь хочу. А наворожу так, и сменится твоя судьба. И тебе польза - настоящую любовь познаешь. И миру польза - хороший человек жить будет.

    -  Хм-м. Если так стоит вопрос, то так и быть, ворожите.

    -  Вот и славно, вот и славно. Сейчас я камушки-то свои раскину, да судьбинушку твою поправлю. Ты не переживай, нешто за жизнь простого человека боги большую плату положат. Да и я тебе хорошую ниточку подберу, без тёщи-змеюки, - разулыбалась довольная старушка.

    Вытащила из-за пазухи чёрный бархатный мешочек и высыпала на сухую, морщинистую руку десятка два разноцветных камней, пяток здоровых, с ноготь, остальные поменьше. Я остолбенел, на руке лежали, переливаясь, изумруды, гранаты, сапфиры и прозрачные как вода алмазы. Она что-то пробормотала, дунула на них и подбросила вверх. Камни взмыли в воздух и, сверкая гранями, начали падать. Гадалка махнула рукой, перед нами из земли возник столб серого тумана. Мгновенно поднялся на уровень пояса. Камни попали на него и остановили своё падение, завязнув в нём подобно мухам в патоке. Она придвинулась к туманной колонне, покачала головой, обошла вокруг, рассматривая драгоценный узор. Нахмурилась. Прошептала: - Странно, очень странно.

    Немного подумала, засунула в туман руку и отодвинула от крупного алмаза почти прикоснувшийся к нему рубин к краю колонны. Только она его отпустила, как остальные тотчас ринулись в разные стороны. Шагнув назад, посмотрела на новый узор, теперь в нескольких дюймах от алмаза замерли два рубина и сапфир. Задумчиво взглянула на небо. Достала из мешочка ещё один алмаз. Покрутила его на руке. Из подлобья глянула на меня и, отвернувшись, пробормотала: - Пообещала ведь, слово нужно держать.

    С этими словами она сунула алмаз в туман и положила его на вершину крупного. Вновь камни рванулись с мест. Теперь они образовывали круг не более фута в диаметре, да и больше их стало раза в три. Старушка взирала на дело рук своих с неподдельным изумлением. Потом перевела взгляд на меня: - Ты часом не из богохульников будешь? Не дают тебе боги безоблачной жизни.

    -  Нет, - удивлённо протянул я, - может, день для ворожбы не удачный?

    -  Хороший сегодня день, хороший. Да только чудом удалось беду от тебя отвести, да половинку твою вторую в судьбу вплести.