— Прорвались! — раздался крик совсем рядом.

Гилберт успел обернуться и отбить удар топора, а после этого прикончить нордера своим. Но следующий враг был быстрее.

Гил упал на спину, а нордер нацелил на него копьё. Гил пытался защищаться, но толстый гранёный наконечник пробил его нагрудник.

* * *

— Это поражение? — пробормотал один из священников.

Дым начинало сносить ветром и видно, как союзные войска из центра бегут. Лишь где-то там, возле укреплений, отец Салливан видел пики пехоты Леса. Они стояли до конца. И там же оставался Гил.

— Ну уж нет, — пробормотал он и встал перед бегущей массой солдат. — Так всё не закончится.

Он набрал воздуха в грудь и заорал так, как орал тридцать лет назад:

— Стоять!

Его услышали. Испуганные воины таращились на него во все глаза, но остановились. Бегство всегда начинается легко, но Салливан знал, что вернуть убегающих можно почти всегда.

— Стоять, сучьи дети! Куда вы собрались, ублюдки?

— Но там… — бормотал один из солдат. — Но там… мы проигра…

— Назад в бой! — рявкнул Салливан, не давая солдату договорить. — Построиться и в бой! В бой!

Он пошёл к укреплениям, не забывая орать и ругаться. Если его уверенность передастся остальным, они выдержат.

— Построиться! Копья вперёд! В атаку!

Бегущие солдаты, хоть и далеко не все, возвращались. Их бесформенную кучу не назвать строем, но это хоть что-то. Салливан уверенно шёл вперёд, без оружия и доспехов, а солдаты следовали за ним. Второй батальон окружен, одна из стен квадрата прорвана и счёт идёт на минуты.

— Бегом! — заорал Салливан.

По пути лежали раненые и умирающие, но это его сейчас не заботило. Он смотрел только вперёд.

— Отец Салливан, постой! — кричал кто-то из священников.

Он не обернулся и побежал дальше, но услышал звук боя за спиной. В их строй врезались всадники лёгкой альбийской конницы.

— Остановись! — отец Фридлен, старый священник с отрубленными пальцами пытался закрыть собой раненого, но альбиец рубанул его мечом, как раз по старому шраму. Старик упал, а горец зарубил следующего священника, который был похож на бандита, и замахнулся на последнего, молодого.

Салливан в два прыжка подскочил к всаднику и вцепился в его одежду. Горец пытался рубануть, но Салливан рывком стащил его с коня и уронил на землю. Альбиец заревел и попытался подняться, а священник взял его двумя руками за голову и повернул до хруста. Тело всадника обмякло.

— Вы убили его? — молодой священник, забрызганный кровью остальных, обвёл круг в воздухе дрожащей рукой.

— Помогай раненым, — сквозь зубы сказал Салливан и завопил во всё горло: — В атаку!

Альбийцы и нордеры не ожидали, что сбежавшая армия вернётся. Пусть вернулось и немного, но внезапность решает. Отец Салливан уже запыхался и его начали обгонять. Солдаты с копьями наперевес, крича при этом, как резанные, врезались во врага. Ветер дул в спину, сдувая чёрный дым в сторону замка. Где-то впереди что-то взорвалось.

Салливан пробирался через толпу. Со всех сторон звенело железо и орали люди. Кто-то схватил его за ногу:

— Помогите, — просил раненый солдат.

Священник высвободил ногу и двинулся дальше. Впереди сражаются пехотинцы Леса. Их строй нарушен и только фронт хоть как-то сдерживает врага, но сзади всё не так хорошо. Слишком много там навалилось нордеров.