Она снова тронулась с места, и странный звук послышался вновь. Мария опять остановилась как вкопанная. Этот звук буквально сковал ее.

Мария много знала о своих способностях. Она была уверена в том, что справится с любой жизненной ситуацией, особенно когда дело касалось собственных видений, в которых она была полновластной хозяйкой. Но тут ее почему-то пронзило острое чувство страха.

Воцарилась тишина.

— Кто здесь? — снова окликнула Мария.

И опять раздался холодящий, скрипящий звук. В темном коридоре что-то двигалось. Варламова пока ничего не видела, но слышала странное поскрипывание. И вдруг вновь наступила тишина. Ни звука.

Ветер утих и больше не бился в окна. Мария задержала дыхание. Если в коридоре или в холле было какое-нибудь живое существо, то оно затаилось так же, как и она сама.

Теперь странный звук раздался прямо у нее за спиной. Мария обернулась и обомлела. По коридору катилось инвалидное кресло — катилось само собой, неторопливо, ровно…

Неожиданно стены коридора ожили, заходили ходуном, вздулись мягкими пузырями. Мария с ужасом осознала, что это не просто пузыри, а человеческие лица. Они раскрывали рты и метались, стараясь прорвать тонкую грань, отделяющую их мир от мира Марии. Из стен к ней потянулись руки, зацарапали ногтями изнанку мягких стен, пытаясь найти трещину или прореху. Она услышала многоголосый человеческий стон — стон боли, отчаяния и жажды мести.

Мария поняла: еще немного — и она сойдет с ума.

— Нет! — вырвался из груди крик, Варламова зажмурилась и заткнула уши.

9

— Мария Степановна! Вы меня слышите?

Туман рассеялся, и она увидела суровое, смуглое, испещренное мелкими морщинками лицо заведующего кафедрой.

— Максим Сергеевич… — выдохнула Мария.

Завадский нахмурился.

— С вами все в порядке?

— Да… — Мария коснулась лба тыльной стороной ладони. Лоб был холодный как лед. Она слабо улыбнулась: — Не волнуйтесь… со мной иногда такое случается.

Она огляделась и с удивлением уставилась на дверь кафедры.

— Я возле кафедры?

Холодные глаза Завадского сузились:

— Вы не помните, как сюда пришли?

— Помню… Конечно, помню.

— Хотите, отведу вас к врачу?

Мария отрицательно качнула головой:

— Нет. Мне уже лучше. Просто… немного голова закружилась.

Мужчина вперил в нее суровый взгляд. Мария в ответ неуверенно улыбнулась, спросила:

— Мне показалось, или я вижу в вашем взгляде недовольство?

Ответ последовал незамедлительно:

— Возможно, я не слишком четко сформулировал свою позицию. Так вот, я не очень доволен вашим пребыванием здесь.

— Тогда почему же вы согласились утвердить мой спецкурс в рамках кафедральных занятий?

— Вероятно, потому, что до сих пор не научился отказывать начальству.

— По вам этого не скажешь.

— Внешность обманчива.

Мария взглянула на часики.

— Максим Сергеевич, простите, но мне нужно идти.

— Да, — отступил он в сторону, давая ей дорогу, — идите, но помните, что я слежу за вами. Если вы допустите малейший просчет, я избавлюсь от вас без всяких сожалений.

Мария усмехнулась.

— Что мне нравится на вашей кафедре, так именно то, что все играют с открытыми картами.

— Это не игра, — заверил ее Завадский. — Когда-то вы были актрисой, но здесь университет, а не театр. И перед вами не публика, а студенты, будущие специалисты, от которых зависит благосостояние и конкурентоспособность нашей страны.