– Конечно, беги повидай своего приятеля, – улыбнулся он.

Уговаривать меня не пришлось. Я тут же вылетела из мастерской и помчалась в сторону главной площади, едва не врезавшись в тележку кондитера, продающего карамельные пирожные. От запаха карамели мне тут же вспомнился Олли. Интересно, где-то он сейчас? Два моих последних письма, отправленных пегасовой почтой, вернулись нераспечатанными. Может, он до сих пор бороздит моря под парусами кого-то из приятелей Чёрной Бороды? Что ж, если он не спешит возвращаться домой, я его не виню. Этот парень просто создан для вольной пиратской жизни. Ну, и ещё для карамельных пирожных.

Я повернула за угол Сапожной улицы и снова увидела домики-чайники с исходящими паром носиками и снующие в небе ковры-самолёты. Мимо верхом на рослой лошади проехал Пит – начальник гномской полиции. Рядом с ним вышагивал его верный оруженосец, здоровенный громила по имени Олаф. Мы с Питом сдержанно кивнули друг другу. Можно сказать, что с тех пор, как я вернулась из СИШ, между нами установилось нечто вроде взаимопонимания. Я не докучаю ему, а он не достает меня. Я обошла запруженную народом площадь, высматривая Джекса, и вскоре у дверей «Морского гребешка» заметила группку ребят в шикарной сине-золотой униформе. До меня донёсся заливистый жеманный смех, а потом в кружке поклонниц я разглядела высокого парня с кудрявыми светлыми волосами.

– Джекс! – завопила я, совершенно забывшись.

При виде меня фиолетовые глаза Джекса радостно блеснули:

– Джилли!

Слегка поклонившись своим спутницам, он оставил их и рванул мне навстречу.

Остановились мы примерно в шаге друг от друга.

В конце концов я всё же взяла на себя смелость и обняла его, слишком поздно спохватившись, что на мне до сих пор рабочий фартук, перемазанный сапожной ваксой. Вот зараза!

– Прости! – Я неуклюже попыталась стереть чёрное пятно с его сияющей золотой перевязи с эмблемой КА.

– Да брось, ерунда. – Джекс указал на мою голову. – А вот у тебя лоб сильно испачкан.

Я послушно постаралась стереть ваксу со лба, хотя сильно сомневалась, что мне это удалось. Ну и ладно. Друзья Джекса всё это время пялились на нас, но я решила не обращать на них внимания. Джекс ведь и мой друг тоже. Точнее – он в первую очередь мой друг.

– Ты с Рапунцель разговаривала? – спросил он меня. – Ты должна обязательно прийти на праздник на этой неделе. Там будут представители всех окрестных королевств. Русалочка одолжила королевскому двору самый большой корабль, чтобы устроить на нём главные торжества. Принцессы хотят, чтобы весь мир убедился, что Чароландия – спокойное и безопасное место, и надеются, что такой грандиозный бал рассеет все опасения гостей. А угощением будет заниматься сам Патакейк Бейкермен!

– Я не смогу пойти, – сказала я. Не стану же я объяснять, что моей семье нечего надеть на королевский бал. – У нас в эту пятницу важные дела.

– Дела? – разочарованно переспросил он, поправляя сияющую золотую пуговицу на своём двубортном камзоле. – Что может быть важнее самого грандиозного бала в Чароландии?

– Кое-что очень важное, – выдавила я, лихорадочно соображая. – И кстати, если уж ты правда так хотел, чтобы мы пришли, мог дать нам знать об этих торжествах заранее. Мадам Клео, например, всегда говорила, что приглашения должны быть разосланы не меньше чем за четыре недели до события.

– Ну да. Кроме тех случаев, когда своевременной рассылке приглашений немного мешает нашествие огров и козни злых колдуний, – поддразнил меня Джекс.