— Разумеется.

Я не спускал с Жулии глаз. Я ждал, что уж на этот раз она выразит свое несогласие. Ведь, в самом деле, не может же она допустить, чтобы я взял и попросту ограбил ее брата!

— Ты принял совершенно правильное решение, — неожиданно признала она. — А то, знаешь, Шезлад… ну, этот — Посту… Он едва справляется с заводом. Кроме того, у него реквизировали лучшие грузовики… Не хватает рабочих рук…

Своими бесконечными уточнениями и цифрами Жулия явно пробуждала интерес Элен. В Жулии чувствовалась практическая жилка, немалые способности и деловая хватка. Когда речь заходила о купле-продаже, ее некрасивое, землистого цвета лицо начинало сиять от удовольствия. Аньес же внимательно рассматривала бородавку у ее уха… Кто знает, быть может, рядом с лицом Жулии она видела лицо погибшего Бернара? Не удивило ли ее поразительное сходство моего друга Жервэ с моей сестрой Жулией? Скрытая, но очевидная разгадка находилась именно здесь, как на тех картинках, где предлагалось найти изображение среди хитросплетения линий. Где полицейский? Где фермер? Где Бернар?.. Аньес положила себе варенья. Она, по-видимому, еще не узнала Бернара. Пока не узнала.

Кофе мы перешли пить в гостиную.

— Элен, а сколько стоит сейчас такой кофе? — спросила Жулия.

— Спросите об этом лучше мою сестру, — сухо ответила Элен.

— Это подарок, — объяснила Аньес.

Обстановка стала накаляться. Однако Жулия, по-видимому что-то заподозрив, прекратила свои расспросы. В ней как-то странно сочетались поразительная чуткость и полнейшее отсутствие такта.

— Отличный кофе, — лишь заметила она вскользь.

Держалась она абсолютно спокойно и уверенно, полагая, очевидно, что Бернар жив, а я нахожусь здесь, видимо, по его поручению. Я заметил ее жадный взор, который она, хотя и украдкой, бросала на мебель, картины, рояль. Я же в это время мучительно думал: какие бы безобидные вопросы задать ей, чтобы утвердиться в своей роли?..

— Мы приготовили вам комнату, — сказала Аньес. — Здесь вы будете чувствовать себя намного удобнее, чем в гостинице.

Сначала протесты, потом благодарности и, наконец, еще один трудный момент остался позади.

— Бернар, — попросила меня Элен, — будьте так добры, сходите в гостиницу за вещами Жулии.

Так! Теперь меня хотят удалить! Я чувствовал себя так словно с меня заживо сдирают кожу. Мне всюду мерещились ловушки, и поэтому вовсе не хотелось давать этим женщинам возможность общаться в мое отсутствие. Быть может, Жулия только и ждет такого момента, чтобы рассказать Элен, кто я есть на самом деле…

— Не стоит откладывать на потом, лучше идите прямо сейчас.

— Да, уже бегу!

И я действительно побежал, не переставая лихорадочно размышлять: зачем Жулии может понадобиться разоблачить меня перед Элен. Теперь ей абсолютно невыгодно предавать меня… Но кто может знать, что у нее на уме.

Я спешил, чемодан Жулии бил меня по ногам, и я несколько раз останавливался, чтобы перевести дух и дать отдых дрожащим ногам. Силы мои еще не восстановились: я был совершенно не в состоянии выдержать длительную физическую нагрузку. О! Им, наверное, будет вовсе не трудно одолеть меня, если они захотят предпринять против меня какие-то действия. Бросив чемодан в прихожей, я пытался определить, где они сейчас находятся. Несмотря на холодную погоду, я был весь в поту. Из кухни доносился звон посуды, и я пошел туда. Все три деловито мыли посуду и, казалось, прекрасно находили общий язык.

— Не стой здесь, Бернар, ты нам мешаешь! — крикнула мне Жулия. — Куда положить деревянную ложку, Элен?

— В ящик буфета.