В его голосе прозвучали незнакомые нотки. Йола подняла глаза, но тотчас поспешила отвести взгляд.

— Мы почти ничего не рассказали друг другу о себе, — сказал маркиз. — Просто не было времени. Возможно, вы знаете, что во время революции мой дед был казнен, а все наши владения конфискованы. — Он произнес эти слова небрежно, как будто тут не было ничего удивительного. — Поэтому мой отец был беден и после смерти оставил матери гроши. Однако благодаря великодушию моего дальнего родственника, графа де Богарне, я сумел получить отличное образование. — Йола ахнула, но ничего не сказала. — Более того, граф поселил нас у себя в замке в долине Луары. — Прежде чем продолжить свой рассказ, Леонид де Монтеро ненадолго умолк. — Не могу даже описать, какими счастливыми были для меня эти годы. Там были лошади, на которых я катался верхом, и множество приятных вещей, вызывавших восторг у маленького мальчика. А еще там был замок. — Он вновь умолк. — Ничего подобного я не видел за всю мою жизнь. Когда я был ребенком, он воплощал для меня все мои мечты. Больше того, он вдохновлял меня. Это трудно объяснить.

О нет, Йола отлично его поняла. Так было со всеми, кто жил в замке или приезжал погостить в нем. Те же чувства замок вызывал и у нее.

— Затем, когда мне исполнилось девять лет, — продолжал маркиз, — старый граф умер и хозяином замка стал его сын, которого, признаюсь, я боготворил. Такого друга, как он, у меня больше не было и, наверное, никогда не будет.

При этих словах Йола почувствовала, как глаза ее наполняются слезами. Чтобы маркиз ничего не заметил, она опустила взор и посмотрела на свои руки, лежащие на коленях.

— Новый граф де Богарне не только продолжил мое образование, которое начал его отец, он сам многому научил меня. Я никогда не забуду его доброты и участия. — Маркиз вздохнул. — К сожалению, его жена была совсем не похожа на него.

Йола едва не воскликнула: «Еще как не похожа!» Кому как не ей было знать, что за человек была ее мать.

— Графиня была религиозной фанатичкой, — продолжал маркиз. — Из-за нее жизнь в замке стала невыносимой не только для ее мужа, но и для многочисленных родственников, обитавших под его крышей. — Маркиз сокрушенно развел руками, а потом добавил: — Все они потихоньку уехали оттуда, и, поскольку графиня невзлюбила мою мать, уехали и мы.

— И куда же? — спросила Йола, понимая, что маркиз ждет от нее отклика.

— Граф купил нам домик на окраине Парижа. Он отправил меня учиться в лучшую школу Франции, а во время каникул приглашал для меня лучших учителей, с которыми я путешествовал по миру, в том числе по Италии, Греции и Англии. Он заботился обо мне, как о родном сыне.

Йола напряглась. Она постепенно начала понимать.

— Да, он хотел видеть меня своим сыном, — произнес маркиз. — И когда мне исполнилось восемнадцать лет, он доходчиво объяснил мне это желание.

«Боже, — подумала Йола, — маркиз наверняка слышит, как бьется сердце у меня в груди».

— У графа был один ребенок, дочь. Когда я в последний раз видел ее, ей было три года. Граф сказал мне, что его самая заветная мечта, чтобы в один прекрасный день я женился на его дочери, Марии Терезе, и стал владельцем замка Богарне. Именно по этой причине он так щедро тратил деньги на мое образование.

Маркиз умолк.

— И вам была по душе эта идея? — видя, что и он молчит, пролепетала Йола.

— Сначала я был потрясен, а потом до меня дошло, что это фантастически щедрый дар. Просто не верилось, что такое возможно.

— Скажите, а вы не намекали, что хотели бы увидеть девушку, на которой должны были жениться?

— Естественно, я попросил об этом, на что граф ответил, что, по его мнению, это было бы большой ошибкой.