Однако ничто не говорило о том, что замок обитаем. Дым из трубы не шел, окна были плотно закрыты. Даже птиц не слышно было окрест — старинная крепость тонула в непроглядном мраке.

Франц пытливым взором окинул стены замка. Когда-то тут собирались рыцари, шумели пиры, а иногда и скрещивались мечи. Граф стоял молча, не произнося ни слова, ум его был поглощен тяжкими воспоминаниями, а сердце разрывалось от боли.

Предоставив графу размышлять, Рожко все время был настороже. И тоже безмолвствовал. Когда же последние солнечные лучи покинули лесной массив Плезы и в долине двух Силей начали сгущаться тени, старый солдат решился:

— Хозяин, — окликнул он графа, — близится ночь. Скоро восемь…

Франц, казалось, не слышал его.

— Пора спускаться, — напомнил Рожко, — если, конечно, мы собираемся ночевать в Ливадзеле. Не то все гостиницы закроются.

— Сейчас… сейчас пойдем, — отозвался наконец граф.

— Нам еще не меньше часа спускаться к дороге. Скоро совсем стемнеет.

— Еще только одну минуту… — говорил граф, а сам все медлил.

— Простите мне мою настойчивость, но в темноте трудно пробираться среди скал. Мы и днем-то по этим камням едва прошли…

— Да, Рожко, идем. Иди вперед, а я пойду следом… Казалось, что замок притягивает к себе Франца, что его терзают какие-то смутные предчувствия, разрывающие сердце… А может, ноги его приросли к земле, как ноги доктора Патака? Нет, ничто не мешало де Телеку пройти по плато, вдоль укреплений, но ему не хотелось этого. Не хотелось…

— Вы идете, хозяин? — не выдержал Рожко.

— Да… — отвечал Франц, по-прежнему не двигаясь с места. Плато Оргалл уже погрузилось во тьму. Широкая тень гор, поднимаясь к югу, наползала на замок, смазывая и искажая его силуэт, который становился все более расплывчатым. Скоро и совсем ничего не будет видно, если, конечно, в узких окнах башни не появится свет.

— Идемте, хозяин! — звал Рожко.

Наконец Франц сделал несколько шагов, и тут на площадке, где рос легендарный бук, появилась какая-то неясная тень…

Франц повернул голову, разглядывая силуэт человека, который становился все отчетливее.

Это была женщина с распущенными волосами, в длинных белых одеждах; она стояла, вытянув руки вперед.

Не в этом ли белом платье выходила Стилла в финальной сцене «Орландо», когда Франц де Телек видел ее в последний раз?

Да, это была Стилла. Она застыла в неподвижности, протянув руки навстречу графу, обратив к нему пристальный взгляд.

— Она!.. Она!.. — закричал Франц.

Он стремительно бросился к подножию стены, но Рожко удержал его.

Видение исчезло. Граф видел Стиллу не более минуты, но ему хватило бы и секунды, чтобы узнать любимую.

— Она жива!.. Жива!.. — потрясенно шептал он.

ГЛАВА XI

Возможно ли это? Стилла, которую Франц де Телек уже не мечтал увидеть вновь, явилась ему на площадке бастиона!.. О галлюцинации не могло быть и речи: Рожко видел женскую фигуру так же отчетливо, как и он сам… Это была Стилла в костюме Анджелики, точно такая же, какой актриса предстала перед публикой на прощальном спектакле в театре «Сан-Карло»!

Ужасное открытие потрясло графа. Значит, его любимая, которая должна была стать графиней де Телек, прожила эти пять лет в заточении, здесь, в самом сердце трансильванских гор! Но ведь он собственными глазами видел, как она замертво упала на сцене… Значит, она осталась жива… Пока он оплакивал Стиллу, барон Рудольф сумел проникнуть в дом певицы, похитил ее и увез в Карпатский замок, а могила на кладбище в Санто-Кампо-Нуово в Неаполе осталась пустой!

Все это казалось невероятным, чудовищным и противоречило здравому смыслу.