Франц вскочил и бросился к первой двери — она оказалась открытой. Вторая дверь была заперта, как и прежде.

Он попытался сообразить, где он и что с ним, но это удавалось ему с трудом. Сказывалось утомление, а голова… она была пуста и тяжела.

«Сколько времени я спал? Ночь сейчас или день?..»

В склепе ничего не изменилось, если не считать зажженного светильника, свежей еды и кувшина, полного воды. Кто-то входил сюда, пока он спал… Значит, тут знали, что граф попался в ловушку? Неужели он приговорен к вечному заточению и никогда больше не увидит людей?

Не бывать этому! Он убежит, найдет коридор, который ведет к выходу, и выберется отсюда…

Выберется?.. Франц вспомнил, с каким скрежетом закрылась за ним тяжелая входная дверь…

Все равно, он постарается добраться до стены и через амбразуру вылезет наружу… Нужно бежать из замка, чего бы это ни стоило!

А Стилла?.. Как же она без него?.. Как уйти, оставив ее в лапах Рудольфа фон Гортца?..

Если ему самому не удастся ничего сделать, он призовет на помощь жандармов, которых Рожко должен привести из Карлсбурга в Верст. Они приступом возьмут старую крепость и обыщут замок сверху донизу…

Теперь, когда решение было принято, Франц не хотел терять времени. Он встал и направился к коридору, по которому пришел сюда, и в этот момент за второй дверью послышались звуки приближающихся шагов. Франц прижался ухом к двери и затаил дыхание…

Шаги приближались. Казалось, кто-то осторожно переступает со ступеньки на ступеньку. Значит, там есть еще одна лестница, которая, очевидно, ведет из склепа во внутренние коридоры.

Приготовившись к любой неожиданности, Франц снял с пояса кинжал. Если войдет кто-то из слуг барона, он бросится на него, вырвет ключи и попытается выбраться на верхнюю площадку башни. Если же появится сам барон фон Гортц, — а граф сразу узнает этого человека, которого хорошо запомнил в тот день, когда Стилла упала на сцене Teaтpa «Сан-Карло», — ему не будет пощады!

Шаги затихли. Франц, не дыша, ждал, когда отворится дверь. Но она оставалась закрытой, и из-за нее донесся бесконечно нежный голос.

Это был голос Стиллы, только очень слабый: граф узнал все его модуляции, его невыразимое очарование… Совершенный инструмент высокого искусства, который, как он думал, умер вместе с его обладательницей.

Стилла запела арию, которую Франц слышал в большом зале трактира в Береге:

«Nel giardino de'mille fiori, Andiamo, mio cuore…»

Голос проникал в самую душу… Франц, вдыхал его, упивался им, как божественным вином, а Стилла, будто приглашая его следовать за собой, все повторяла:

«Andiamo, mio cuore… Andiamo…»

Однако дверь вге не открывалась!.. Он не мог приблизиться к Стилле, не мог дотронуться до нее, поднять на руки и унести из замка…

— Стилла… Стилла моя!.. — вскричал Франц.

Он бросился к двери и стал колотить в нее кулаками. Она не поддавалась.

Пение начало затихать, голос замирал вдали, шаги удалялись…

Опустившись на колени, Франц пытался выломать дверь. Раздирая руки о гвозди, он звал Стиллу, голос которой уже почти не был слышен.

Ужасная мысль молнией пронзила его:

«Она сошла с ума, потому и не узнала меня, не ответила на мой зов… Пять лет она томилась здесь, во власти этого человека… Бедная Стилла, у нее помутился рассудок… »

Франц встал, глаза его блуждали, голова была в огне…

«Я тоже схожу с ума… у меня путаются мысли. Я схожу с ума, как и она… »

Он метался по склепу, точно дикий зверь в клетке.

— Нет, — твердил он себе, — нельзя терять голову! Я должен вырваться из замка… И я вырвусь!

Он бросился к первой двери, но теперь и она была заперта.