Он засмеялся.

— Наверное, я уже тогда предчувствовал, что это только мне на руку — никто не гонялся за мной, стараясь женить, как наверняка случилось бы, знай они, что я холостяк. Как бы там ни было, а я позволил сплетникам говорить и думать все, что им заблагорассудится. И вот теперь я наказан за это — ведь ты страдала только из-за моей непомерной гордыни и глупости.

— Я думала, что никогда уже больше… не увижу вас, — прошептала Леона.

— Неужели ты думаешь, что я позволил бы тебе так просто уйти от меня? — улыбнулся лорд Страткерн. — Сегодня утром я поехал с тобой в замок Арднесс, чтобы сказать герцогу, что я хочу жениться на тебе, а если он откажет, просить тебя бежать со мной.

— Ты знаешь, что я пошла бы за тобой куда угодно, — ответила Леона, и глаза ее сияли.

Потом добавила немного нерешительно:

— Если бы смогла! У меня такое чувство, что герцог нашел бы способ этому помешать.

— Теперь уж он этого никак не сможет сделать, — сказал лорд Страткерн. — Мы поженимся сегодня вечером, и никогда уже никто и ничто на свете не сможет разлучить нас!

— Ты действительно уверен, что я нужна тебе? — спросила Леона.

Он заглянул ей в глаза, и девушка вздрогнула, увидев в глубине его глаз тот огонь, который горел в его сердце. Губы его коснулись ее губ, и душа ее опять наполнилась тем же восторгом и непередаваемым ощущением чуда, которое она испытала, когда он впервые поцеловал ее в гроте.

Глава седьмая

Леона едва сознавала, как какие-то люди двигаются по комнате; она медленно приходила в себя, словно пробиваясь сквозь мягкую, душную вату облаков.

Потом она с удивлением поняла, что находится в замке Керн.

Она в безопасности, ей ничто больше не угрожает, и она выходит замуж за лорда Страткерна!

Эта мысль вдруг вспыхнула в ней, и словно солнечный свет озарил все вокруг, а душа ее наполнилась счастьем. Открыв глаза, Леона увидела, что миссис Маккрей и служанки внесли в комнату ванну и поставили ее перед камином, в котором жарко пылал огонь. Леоне показалось, что уже сотни лет прошли с тех пор, как они сегодня приехали в замок.

Только когда лорд Страткерн снял ее с лошади, Леона вдруг почувствовала, до чего она устала. Прошлой ночью она почти не спала, с ужасом вспоминая все, что предшествовало ее бегству в пещеру за водопадом; потом — возвращение в замок Арднесс, больше похожее на страшный сон, и, наконец, все то, что она испытала, когда маркиз схватил ее и унес на площадку башни, — все это совершенно измучило ее, истощило силы. В то же время ее утомленный мозг не давал ей покоя: вновь и вновь приходили ей на ум тревожные вопросы — действительно ли все уже позади, может ли быть такое, что ей больше ничто не угрожает, что ей нечего больше бояться?

Словно чувствуя ее состояние, лорд Страткерн подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице, как в тот первый раз, когда он привез ее в замок.

— Тебе надо поспать, родная, — ласково сказал он. — Не нужно ни о чем вспоминать, не думай ни о чем, кроме того, что я люблю тебя!

Он внес ее в спальню, где миссис Маккрей и Мэгги засуетились, помогая ее раздеть. Леона заснула, едва успев коснуться головой подушки.

Теперь она поняла, что проспала весь день и, хотя она чувствовала себя отдохнувшей, ей жаль было, что она потеряла столько драгоценного времени — ведь все это время она могла бы быть с лордом Страткерном!

И тут Леона вспомнила!

Он сказал ей, что они поженятся сегодня вечером! От этой мысли девушка быстро села на постели.

— Проснулись, мисс? — спросила миссис Маккрей своим теплым, грудным голосом, который Леона так хорошо помнила.