|
– Когда она осиротела, ее приютил один китайский купец, друг ее отца. Пока Трот пыталась справиться со слезами, одна из лохматых собак положила лапы ей на колени и ткнулась в щеку мокрым носом. Смеясь и плача одновременно, Трот выпрямилась и принялась искать платок. Кайл протянул ей свой. Вытерев покрасневшее от слез лицо, Трот произнесла: – Простите меня за такую слабость, но… я не знала, примут ли меня здесь. – Не примут единственную дочь моего сына? – переспросила Мейрид. – С чего ты взяла? Трот объяснила без обиняков: – Дело в том, что я наполовину китаянка, к тому же по шотландским меркам мои родители не были женаты. – Твои родители поженились по шотландскому обычаю, но даже в противном случае ты остаешься дочерью моего брата, – возразил Джеймс. – Мои родители были женаты? – удивилась Трот. – Да, – кивнула Мейрид. – Хью и Ли Инь дали друг другу древнюю шотландскую клятву пред лицом Бога. – И она нежно пригладила волосы внучки. Трот заинтересованно спросила: – Но разве такой брак считался законным в Макао? – Его было достаточно для Хью и для всех нас, – заявила Джин. – Неужели родители ничего не объяснили тебе? – Нет, я даже не спрашивала. – Трот была уверена, что Ли Инь – наложница Хью, такой статус считался вполне законным в Макао. Мысли о браке ей даже не приходили в голову. Но теперь, когда она узнала, что ее родители обменялись клятвами, она понимала, почему в семье никогда не упоминали об этом. – В Макао у многих иностранцев есть наложницы китаянки и дети, но, женившись на любовнице, любой европеец вызвал бы шумный скандал. Один человек, решившийся на это, был вынужден продать свою торговую компанию. Очевидно, поэтому отец и решил скрыть свой брак. Он называл Ли Инь женой, что Трот считала любезным и романтичным обращением. Но теперь, думая об этом, она осознала, что нравственные принципы не позволили бы ее отцу жить во грехе, поэтому он женился на Ли Инь, сообщив об этом только своим родным. Европейцам из Макао было незачем об этом знать. – По моему, нам пора выпить чаю, – решила Джин, ушла на кухню и вскоре вернулась с корзинкой песочного печенья и большим дымящимся чайником. – От волнений всегда разыгрывается аппетит. Сегодня днем Трот почти ничего не ела, поэтому с благодарностью принялась за чай и еще теплое домашнее печенье, какое любил ее отец. Утолив голод, она обвела взглядом вновь обретенных родственников. – Вы и вправду верите, что я – та, за кого себя выдаю? Если хотите, я могу показать вам отцовскую Библию… Мейрид покачала головой. – Это ни к чему: ты – вылитая Хью, хотя и наполовину китаянка. Ты унаследовала форму его ушей, овал лица, его выговор. Хью знал, как я мечтаю повидать внучку, поэтому часто писал о тебе. Он гордился твоей красотой и умом и уверял, что благодаря знанию двух языков ты станешь сущим кладом для его компании. – Она печально вздохнула. – Я просила его привезти тебя погостить, но он не хотел разлучать тебя с матерью, а она не вынесла бы долгого плавания. Хью говорил правду: мать Трот была слишком хрупка для длительного плавания и пребывания в холодной северной стране, хотя и согласилась бы отправиться в Шотландию из уважения к мужу. Но отец Трот ни за что не стал бы принуждать Ли Инь. Такую заботу о женщине Трот считала лучшим из мужских качеств, им обладал и Кайл. – Зато теперь, когда ты здесь, я могу передать тебе состояние отца и наконец то избавиться от него, – с улыбкой вступил в разговор Джеймс. |
