— Почему вы так подумали?

— Он не шевелился, и мне пришло в голову, что у него обморок. В подвал заглянул Стас и потребовал, чтобы я привела в чувство Карлоса, но он лежал точно мертвый — совсем на меня не реагировал, мне даже показалось, что он не дышит. Я запаниковала. Иностранец умер, а моя жизнь ничего не стоит. Тогда Стас решил проверить, действительно ли Карлосу плохо. Он спустился к нам, наклонился, и в это время я его шандарахнула по голове каким-то инструментом — там много чего валялось. Откуда у меня только силы взялись? Но я не хотела его убивать, я боялась за свою жизнь, все как-то само собой получилось. Вы мне верите?

Я верила Свете, ее рассказ совпадал с признанием Кузнецова. Даже в какой-то момент мне стало ее жалко. Но я быстро подавила в своей душе чувство сострадания. В конце концов она сама виновата, не посягала бы на чужое — не просидела бы три дня в подвале.

— Как вы поступили, когда поняли, что Стас мертв?

— Сначала я забрала у мертвого Стаса пистолет, затем проснулся Карлос и увидел труп. Я знаками ему показала, что нам надо выбираться. Так мы и сделали — тихо вылезли из погреба. Переводчик сидел в комнате и играл на компьютере. Угрожая пистолетом, Карлос заставил его послать в Португалию сообщение. Что было в сообщении, я не знаю, они говорили по-португальски. Потом мы связали переводчика и на попутках добрались в город. Пистолет я по пути выбросила. Я только на минуту заскочила в общежитие, переоделась и отправилась к сестре просить денег, чтобы отправиться на дачу к Эдику. О смерти Люси я узнала от соседки. Это ужасно, я так плакала, так плакала. Даже не успела с ней проститься — всего на один день опоздала, ее похоронили накануне. С родителями я тоже разминулась, они уехали утром. Квартира пустовала. Поскольку соседка знала меня и была знакома с хозяйкой квартиры, мне разрешили здесь пожить оплаченный Люсей срок. Разумеется, ни на какую дачу я не поехала. Вот, собственно, и все, — закончила Светлана.

— Что значит все? Живо рассказывай! Ты все эти дни здесь жила с Карлосом. Ну, и как тебе удалось его заинтересовать своей персоной?

— Ира, может, обойдемся без подробностей. Не доводи до скандала, — попросил меня Облом.

— Какого скандала? Мне просто интересно знать, он до сих пор думает, что эта сопливая девчонка Ирина Глебова? Или она ему все же призналась в обмане?

Светлана вздохнула и уткнулась взглядом в пол. Я тоже посмотрела вниз. На полу валялась пробка от шампанского.

— Значит, не призналась. Может, хоть сегодня скажешь ему правду?

— Кому? — Светлана перевела удивленный взгляд на меня.

— Карлосу, разумеется.

— А его здесь нет, — виновато проблеяла девица.

— Слушай, ты меня за кого принимаешь? За дурочку? Думаешь, я поверю, будто ты сестренку поминала из двух бокалов, да еще шампанским? Или есть другой повод выпить? Более романтичный? Быстро веди в комнату. Кого ты там прячешь? Хотя я не буду у тебя спрашивать разрешения — сама посмотрю. — Я со злостью отбросила в сторону стул и зашагала к двери.

Рванув на себя дверь, я фурией влетела в комнату. Сейчас я поставлю все точки над «i», я разберусь, кто есть кто, и разорву все отношения с этим мерзавцем. Я ему писала, я его приглашала, я как гончая рыскала по следу, а он… Три дня как в городе, а ему даже не пришла в голову мысль сообщить мне о своем появлении.

В сказочку о том, что Светлана до сих пор представлялась моим именем, поверить я не могла. Надо быть полным идиотом, чтобы не распознать, кто перед ним, сопливая студенточка или женщина, полная всяческих достоинств.

Нет.