|
Пусть выполняет свою обязанность. Всего лишь. Можно расслабиться. Да. Она положила бронзовую награду на колени, обернув ее своей кофточкой. Они доехали уже до окраин Сан-Антонио, когда Клэй соизволил наконец-то заговорить. – Я уже устал вызволять тебя из приключений, в которые ты вечно попадаешь. Так он злился на нее! Не на их победу, а на нее! – Приключения? Я вовсе не ввязываюсь ни в какие приключения. Он набрал воздух в легкие. – Не знаю, что ты сказала Моргану… – Я ему ничего не говорила. – Тогда почему он думает, что имеет на тебя право?.. – Не знаю, почему он так думает! – Ну да все равно. Теперь-то он думает по-другому. – Ты… ты не бил его, я надеюсь?.. Или все же бил? – встрепенулась Отом. Клэй отрицательно покачал головой. – Нет. Но думаю, после нашего разговора он чувствует себя, как после хорошей взбучки. – Вы, мужчины, иногда такие глупые! – Глупые? Ты это так называешь? А что, по-твоему, я должен делать, когда ты постоянно оглядываешься, словно ищешь помощи? – Я не искала помощи, – заявила Отом. Но втайне она знала, что именно так и было. Разве нет? Но вслух она сказала совсем другое: – Я вполне могла справиться с ситуацией и сама. Тебе не обязательно было ввязываться. – А что же мне надо было делать? – Оставить свой гарем и отвезти меня домой! Он от души рассмеялся, что вконец взбесило Отом. – Ты, видно, собираешься променять меня на Джекки Даттон. – Я тебя не променяю ни на кого, Отом. – Он произнес эти слова таким тоном, каким обычно говорят, что солнце заходит, и этим еще больше разозлил Отом. – Точно. Я – твой долг. Часть твоего земного райского уголка. – Можно сказать и так. – Почему-то все так считают! И никто не спросит меня, как думаю я. – Так как же думаешь ты? – Я думаю, что несвободна. Это слово стеной встало между ними. – Не понимаю, почему, – наконец произнес Клэй. – Потому что ты, по всей видимости, распланировал всю свою жизнь. Я так не хочу. – Отом, ты можешь поступать, как тебе хочется. Она закрыла глаза и вспомнила тот вечер, о котором они оба старались не говорить. Тот вечер, с которого все изменилось. – Знаешь, я же еще учусь. А потом, потом… Ты же помнишь тот разговор наших родите-лей. Я же знаю, что ты его слышал. Клэй помолчал. – Да, слышал, – кивнул он. – И хочу сказать: если ты найдешь кого-то, кто тебе понра-вится, это хорошо. Если же нет, я всегда к твоим услугам. – Я не думала об этом. – Неужели? Нет, конечно, она об этом думала. И только сейчас это поняла. Но больше об этом она ду-мать не будет! – Понимаешь, ты все время говоришь о долге и о твоей священной доле на земле, и обо мне… словно я… словно я одна из твоих телок. Клэй резко затормозил. Машина остановилась, и он отвел ее на газон, прочь с дороги. Отом подумала, что кончился бензин, и посмотрела на стрелку: бензина было достаточно. Что же тогда случилось? И светофора впереди не было. В чем же дело? Почему он остановился? – Что ты делаешь? Шины зашуршали по траве и по камням, и пикап остановился на обочине дороги. – То, что всегда хотел сделать с семнадцати лет. И он нажал на газ так резко, что грузовик чуть не врезался в ближайшее дерево. Отом едва успела подхватить приз. Клэй вдруг повернулся к ней. Одной рукой он коснулся ее затылка, другой повернул ее плечо и крепко-крепко поцеловал ее. Без всяких предисловий и объяснений, без спроса просто взял и поцеловал – сильно, страстно, как только может самый настоящий мужчина. |
