Когда он подошел достаточно близко, чтобы различить выражение ее бледно-голубых глаз, он понял, что она в ярости. Возможно, этого еще никто не заметил. Никто, кроме него.

— Малыш, — сказал Люк, пытаясь загасить своей улыбкой, злое пламя в ее глазах, — я пришел.

— Я вижу.

Он наклонился поцеловать жену, но она отстранилась так поспешно, что едва не потеряла равновесие. Он посмотрел на все еще полный бокал шампанского, который Эбби сжимала так, что побелели пальцы.

— Ты немного выпила?

— Это не твое дело, не так ли?

Даже когда она была такой рассерженной, у него перехватывало от нее дыхание. Ее мягкие белокурые волосы были собраны на затылке, а дальше ниспадали таким же золотым каскадом, как листья на улице. На ней было рубиновое ожерелье, которое он подарил ей на их первое Рождество, и огромный красный камень лежал в выемке ее грудей, гордо приоткрытых алым платьем. Рубиновые серьги смотрелись каплями крови на ее бледной шее, и он внутренне содрогнулся от этого сравнения.

Эбби была невысокой, но Люк обожал каждый дюйм ее маленького тела. Она выглядела, как женщина, которая является во сне. Во всяком случае, ему. И он знал это с первого момента, как увидел ее.

— Почему ты здесь, Люк? — спросила она намеренно громко.

— Что ты имеешь в виду? — ответил он, быстро оглянувшись, чтобы убедиться, что их никто не слышал.

— Я имею в виду, что не могу себе представить, что´ вынудило тебя все-таки появиться на этом балу.

— Я же говорил тебе, что приду.

— О! — кивнула она, скривившись. — А ты никогда не лжешь мне, ведь правда, Люк?

Самым безопасным было то, что он делал всегда. Ответить вопросом на вопрос. Отвлечь и разоружить.

— Зачем мне лгать тебе, малыш?

— Вот и я думаю, — сказала она еще громче. Достаточно громко, чтобы несколько людей, стоявших рядом, обернулись.

— Эбби, — он выразительно посмотрел на одного из мужчин, и тот поспешно отвернулся, но Люк не был столь наивен, чтобы полагать, что тот перестал прислушиваться. — Здесь не место для…

— Для чего? — спросила она, дернувшись так, что шампанское из ее бокала полилось на пол. — Чтобы выяснять, почему мой муж лжет мне?

Люк стиснул зубы. «Я не лгал тебе. До этой минуты», — подумал он с внутренним стоном.

Он был чертовски осторожен все эти годы, всегда удерживаясь в рамках полуправды в своих объяснениях. Так что в одинокие бессонные ночи он пытался успокаивать себя тем, что действительно не лжет женщине, которую любит.

Но Люк должен был понимать, что так не может продолжаться вечно.

— Лжец, — прошептала она угрожающе. — Я звонила тебе в гостиницу в Сакраменто пару дней назад.

Он смущенно ответил:

— Да. Я помню. Мы проговорили с тобой полчаса.

— Ха! — Эбби вскинула голову и посмотрела на него свысока. Что было нелегко, поскольку она была на пятнадцать сантиметров ниже. — Но я еще раз звонила в гостиницу после этого, — сказала она, пошатнувшись. — У меня не было с собой номера, который ты мне оставил, и я сама узнала телефон твоей гостиницы.

О боже!

— Знаешь, что они мне сказали? — Эбби усмехнулась, и голос ее опять зазвенел, да так, что теперь уже все кругом обернулись на его звук.

— Я знаю, что тебе хватит пить, — Люк вырвал бокал у нее из руки.

— Эй! Я еще не все сказала.

— Нет, ты уже все сказала.