Выйдя на улицу, я все еще слышу ее голос, звенящий в моей голове. Я обожрался деликатесами, заполучил головную боль, но так и не выяснил причину своей популярности.

А лимузина и след простыл! Я тупо стою на краю тротуара, гадая, где же моя тачка? Потом я начинаю подозревать, что никакой тачки и не было – она мне просто привиделась, как и все остальное. Прикидываю в уме так и этак, вконец обалдевший, злой и растерянный, и не могу сообразить, что делать дальше.

Наконец замечаю поблизости телефонную будку, и меня осеняет. Мэри! Позвоню Мэри, и она все мне разъяснит. Единственная толковая мысль за весь день. Я забираюсь в будку, выуживаю из кармана четвертак (слава богу, за обед расплатилась Мадонна) и набираю ее номер.

– Алло?

– Мэри? Милая?

– Кто говорит?

– Это я, Рик.

– Какой еще Рик?

– Кончай придуриваться. Или не узнала своего парня, Рикки Прусека?

– Ага, еще бы не узнать. Очень смешно, а я в таком разе Мерил Стрип.

Короткие гудки. Она бросила трубку! А у меня нет другого четвертака. Я стою перед автоматом, изрыгая все проклятия, какие только приходят в голову, когда дверь будки за моей спиной с треском распахивается.

– Какого чер… – Я поворачиваюсь, готовый вышибить дух из наглеца, кто бы там ни был, и осекаюсь.

Это я сам. И даже не один я, а целых три. И ближайший держит меня на мушке.

– Выходи, Рикки.

– Эй, да что за…

– Выходи, не то схлопочешь пулю.

Он угрожающе поводит стволом и вдруг хихикает, как девчонка. Двое других хихикают ему в тон. Приглядевшись, я понимаю, что они – это не настоящий я. На первый взгляд сходство есть – прическа и другие детали, – но, по сути, ни один из них на меня не похож. Это как подражатели Элвиса. Понимаете, о чем я? Типы с прическами и баками под Элвиса и в костюмах с блестками. Посмотришь на них, и смех разбирает: жалкие недоноски пытаются косить под Короля.

Один из них на целый фут ниже меня ростом, другой на фут меня выше, а третий так и вовсе гребаный араб. И у него в руке пистолет. А с пистолетом не поспоришь, и я делаю шаг на выход, но без спешки.

– Это он, в натуре он! Ты был прав, Хассан.

– Конечно это он. Только без глупостей, Рикки. Выходи из будки и залезай в такси.

Неподалеку припарковано желтое такси. Я иду впереди, а сразу за мной – Хассан – Рикки, который подгоняет меня тычками ствола в спину. Двое других идут за нами. Таксомотор самый обыкновенный, если не считать наклейку на бампере со словами: «Мое сердце бьется ради такс».

– Залезай.

Что мне остается делать? Я сажусь на заднее сиденье. Хассан – Рикки пристраивается рядом, а другие подделки садятся впереди. За рулем мелкий Рикки; он выруливает из кармана для парковки не торопясь, с оглядкой, как самый аккуратный водитель в мире.

– Что происходит?

Никто мне не отвечает, и мы молча проезжаем десятка два кварталов, а потом долговязый Рикки с переднего пассажирского сиденья говорит:

– Можно взглянуть на твою шляпу?

К тому времени я напрочь забыл про шляпу, которая все еще на мне. Я ее снимаю и отдаю долговязому. Тот напяливает шляпу, и все трое начинают ржать как полоумные.

– Мы сделали это! Мы его взяли!

Я не издаю ни звука.

Мы покидаем Нью-Йорк и останавливаемся где-то в районе Ривердейла, перед обшарпанной многоэтажкой, куда меня и заводят.